Евангелие от Зверя

— Ты сам виноват, незавершенный, — прилетел из дальних далей мягкий, сожалеющий женский голос — Твои решения пугают наставников. Чего ты хочешь добиться, пытаясь реализовать свои возможности на физическом плане?

Слезы мешали видеть, но Тарас боялся их вытереть. Ответил с мрачной решимостью:

— В нашей реальности возмездие преследует каждого, но мало кого догоняет. Я хочу исправить этот псевдозакон. Кто-то сказал, что в мире есть и святые, и бандиты, но первые всегда действуют в рамках, которые устанавливают вторые. Я считаю, что бандитов должно быть как можно меньше.

Из пелены выступила женская фигура в струящемся световом платье, на Тараса глянули прекрасные золотые глаза, полные ума, силы и печали. Он замер, пораженный неземной величественной красотой незнакомки, зная уже, что это спутница и она же — вторая ипостась инфарха, Алконост. Женщина улыбнулась, качнула головой и повернулась спиной, за которой вдруг распахнулись белоснежные крылья, исчезла, донесся только ее голос:

— К сожалению, с уменьшением количества бандитов количество святых не увеличивается, идущий. Да, закон адекватного ответа в твоей реальности работает слабо, но все же зло всегда накажет себя само. Никто не придумает себе лучшего наказания, чем тот, кто совершает зло.

— В другой жизни? — скептически скривил губы Тарас.

— И в другой тоже. Твой опыт не изменит расстановку сил в пользу Светлых исходов. Физическое Устранение носителей зла не дает избавления от переживаний и не помогает погибшим.

— Но возмездие позволяет простым людям верить в справедливость. Зло должно быть наказано! А я — воин.

— Воин не должен придавать своим делам большего значения, чем они того заслуживают. Путь воина твоего уровня — безупречность. Однако наряду с такими качествами, как острота восприятия чужой боли, своевременность вмешательства…

Тарас поднял голову, не веря, что его мимолетно, но похвалили. Однако воздержался от высказываний на эту тему,

— …личная сила, физическая и внутренняя, воля, воин безупречности должен обладать ответственностью, — продолжала собеседница. — Ты бываешь нетерпелив и негибок, а главное — теряешь самоконтроль. В идеальном воине должны гармонично сочетаться владения боевыми искусствами и любым ремеслом, самодисциплина и свобода от плотских желаний. Ты уверен, что достиг этого плана?

Тарас опустил голову, нехотя выдавил:

— Нет…

— Вот видишь, — огорчилась Алконост. — Как же ты встанешь на путь истинный, не желая подчиняться этическим нормам этого пути?

— Я… постараюсь… хотя есть обстоятельства… я не могу бросить в беде друга… учителя…

— Никто не заставляет тебя бросать друга в беде, но есть предел необходимой обороны от зла, за которым твои добрые намерения сами становятся злом. Запомни: воин должен прислушиваться к сердцу, ибо оно — канал связи с божественной силой; пока воин чувствует сердцем правду, он непобедим.

— Я запомню, обещаю…

— Удачи тебе, идущий…

Пелена тумана потемнела, зал неведомого храма подернулся дымкой, растаял…

Тарас проснулся с мокрыми от слез глазами, полежал немного, жалея, что рядом нет Тони, и вдруг услышал-почувствовал прилетевший ментальный звук-импульс:

— Та-а-а-ра-а-ас-с-с…

Встрепенулся, бросая в ночь ответный зов:

— То-о-о-ш-ш-ка-а-а-а…

Перед глазами возникло видение: Тоня в полупрозрачном белом сарафанчике идет босая по траве, протягивая к нему руки…

Он вылетел из тела и бросился к ней навстречу, ощутив самый настоящий взрыв изумления, любви, нежности и тепла. Затем видение растаяло, но канал, соединивший их, остался. Теперь они могли слышать друг друга сердцем на больших расстояниях и поддерживать эмоциональный разговор, что было немаловажно в условиях войны, затеянной Тарасом с легионом Тьмы. В случае угрозы жизни Тони он мог вовремя оценить опасность и прийти к ней на помощь в любой момент.

Послав девушке воздушный поцелуй, он задремал, успокоенный. Но сон с храмом больше не возвращался. Ему сообщили все, что хотели, проявив удивительное терпение и расположение.

— Я оправдаю… — пробормотал он в полусне, не обращаясь ни к кому в особенности.

И кто-то над ним, высоко в небе, а может быть, внутри него и внутри мира, грустно улыбнулся в ответ на обещание.

* * *

Утром он проснулся бодрым, энергичным и уверенным в своей правоте. Позвонил Нине, поговорил с Тоней, обрадовав ее нечаянным словосочетанием «любимая сударыня», и поехал к Витюше Кучину на работу.

Офис частной фирмы «Меюс» располагался на втором этаже старого здания на Цветном бульваре, как раз напротив цирка. Охранник пропустил Тараса, не взглянув на документ, запомнив его, очевидно, с первого посещения, хотя Горшин был здесь полгода назад. Вопреки ожиданиям, Витюша не сидел у компьютера, составляя с ним единое целое, а слонялся по коридорам и кабинетам офиса с унылой физиономией. Увидев Тараса, он обрадовался, стиснул его руку своей лапищей — был Витюша Кучин похож на потолстевшего былинного богатыря, на минутку сбросившего кольчугу и латы, — и отвел в сторонку с виноватым видом.