Евангелие отца

- Кровь льется каждый день независимо от нашего с тобой желания. Люди тысячами погибают по вине тех, кто стоит над ними. По вине и прихоти, глупости и самодовольству, жадности и непрофессионализму собственных начальников, чиновников, президентов, королей. И никто из этих не принимает на себя вину за смерть им неизвестных шахтеров, водителей, солдат, прохожих. Никто не уходит в отставку от стыда перед своими детьми за свои поступки: они продолжают жить сытно и весело, думая, что будут жить вечно. Но и они не хотят крови, если быть честным. Никто не хочет крови, никто не хочет умирать, Йохам. Не верь тому, кто говорит тебе, что рад умереть во имя чего бы то ни было. Он лжет. Всевышний не хочет смерти ни одной твари раньше ей положенного срока. Он создавал эту жизнь не для смерти, а для жизни, и по Его плану смерть это переход в мир иной по заслугам твоим. И не человеку прерывать ход времени, но человеку дан выбор. Каждый в своем праве решать, следовать ли промыслу Всевышнего или поставить себя выше Его, прервав свою или чужую жизнь.

Смотри, Йохам, вокруг себя. Смотри внимательно! Тебе нравится то, что происходит? Нарушены все заповеди и нарушены они теми, кто должен их соблюдать превыше всего. Кто должен быть чище и праведнее других, кто должен быть пастухом над стадом, кто сам принял на себя эту ношу, кто возомнил свою гордыню провидением и благом для других. Бог ему судья, но пастухи нужны. Справляются ли они? Нет. Чище ли они нас – тоже нет. Праведнее ли? Опять и еще раз нет. Встать и сказать, что ты знаешь истину, значит обратить на себя Его внимание – и что тебе делать с этим? Бог милостив с падшим, убогим, праведным, но жесток к тем, кто выбрал Его ранее, чем Он сделает свой выбор.

Почему всех, кто заявлял о своей избранности, ждал скорый и печальный конец? Почему все святые были мучениками? Этого ли хотел Он, когда оставлял нам свои слова? Вряд ли, Йохам. Открой свои глаза: смерть стала инструментом в руках людей, а не истиной Божьей. Простым инструментом управления государством, таким как награды, премии, бонусы и звания. А ведь жизнь и смерть Иисуса, кем бы он себя не считал, были самой простой истиной, понятной даже ребенку! Вчитайся еще раз в эту историю, и ты поймешь, что смерть Иисуса – это простое предостережение, это знак! Как еще он мог докричаться до людей? Разве не так отчаявшийся до предела юноша бросается с крыши, так и не понятый собственными родителями? Разве не так же преданный своим продажным начальством офицер пускает себе пулю в лоб? Это последняя надежда быть услышанным и последний неопровержимый довод. Никто не хочет умирать, но для некоторых правда дороже жизни. Но, добро слабее зла, как жизнь слабее лжи, мой Йохам. Увы, смерть непреодолимая постоянная, а жизнь вечна только во снах – в реальности она намного короче. И все бы было так печально, если бы она не была нам дана только лишь для того, чтобы сделать ее если не длиннее, то справедливее и чище. Для других! Не для себя. В этом и суть всех историй, понимаешь?

- Я понимаю, но…. Я просто боюсь, что совершаю ошибку. Ты все правильно говоришь, все правильно. Я тоже так думаю, но…

- Но? Вчера в тебе была сила, ты понимал, что имеешь право и возможность исправить положение вещей, ход истории. Что же случилось?

- Один человек сегодня утром…

- Кто здесь был? Никто не знает кроме нас, что ты здесь.

- В том-то и дело. Ты говоришь: кроме нас. Но, вас много, а я один. Я был уверен в своей правоте и вчера и ранее. Я ждал годы этого дня. Я мучился и таился, прятался от других и от самого себя. Понимаешь, что такое узнать кто ты на самом деле? Что бы ты чувствовал на моем месте?

- Не надо сейчас обо мне – я просто воин. Моя задача защищать тебя и оберегать. Скажи мне, кто был этот человек?

- Я не знаю, потому что не видел его.

- Ты сказал, что один человек…

- Да. Кто еще мог написать записку и положить ее на стол в комнате пока я спал? Крысы?

- Возможно. Крыс стало слишком много и они необыкновенно живучи и умны, так что не стоит их недооценивать. – Мирза задумался.

- Ты смеешься надо мной?

- Нет. Покажи мне записку.

Йохам кивнул на стол, в центре которого лежал листок бумаги, на котором стояла чашка с водой. Когда Мирза вошел в хижину, он не обратил внимания на этот листок. Да и кто бы обратил? Он встал с подушки, на которой сидел и подошел к столу. Странное ощущение возникло в руках: словно схватился за горящее полено. Но это было только минуту и прошло. Но все равно странно, правда? Он приподнял чашку и взял листок в руки.