Евангелие отца

- Спасибо, Ваше Высокопреосвященство. Каждый раз Рим поражает: как внутри этого сумасшедшего города может сохраняться такой тихий островок истинной веры и покоя. По идее, Город должен был вас всех сожрать давным-давно. Каким образом сюда не долетает ни запах, ни шум? Птички поют, тишина. Хочешь или нет, а начнешь верить в чудеса. Но, у меня вопрос назрел, пока я летел в поднебесье: в Ватикане по-прежнему не следуют заповедям Иисуса?

- Что Вы имеете в виду, сын мой?

- Вот и я о том же. Какой же я Вам сын, если Вы мне не отец. Я же не могу ответить Вам: отец! Христос запретил так обращаться к кому бы то ни было. Ни отец, ни учитель, ибо Отец у нас один и Он же учитель. Как быть?

- Никак. Учение на то и учение, что в процессе его изучения, что-то, безусловно, может немного видоизменяться. А трактовать слова Иисуса возможно по-разному. Трактует человек, а человек склонен и ошибаться, и заблуждаться…

- Это Вы о том, что заповедь Иисуса не имеет в настоящее время значения? Когда-нибудь, при случае, но не теперь? И где границы этого «немного»?

- Это я о том, что, слушающие и запоминающие, не всегда истинны в своей памяти. Человек не всегда способен правильно понять смысл услышанного или произошедшего, а память вообще инструмент специфический. Запомнить можно и собственную версию, как истинную! Человек не самый надежный источник информации, сын мой. Вы давно последний раз были на исповеди? – Глаза кардинала ди Корсо смотрели с иронией.

- Последний раз? Никогда. А, что? Вы хотите, чтобы я чужому господину рассказал то, что должен знать только я и Он, если Ему это вообще интересно? Насколько я помню из школьной программы, исповедуются ведь не перед священником, но перед Богом, в существовании которого до сих пор не все уверены? Зачем Вам знать, Ваше Высокопреосвященство, то, что знаю я? Любопытство должно было стать первой Заповедью – вот порок так порок. Какое там прелюбодейство? Я уже молчу про «не убий».

- Про «не убий» все как раз ясно, а про любопытство…. Разве это не основной стимул к Вашей работе? Не говорите мне только, что Вы и Ваша профессия – это разные вещи. Человек выбирает себе дело по сердцу или он не станет в своей профессии более или менее значимым. Я слышал, что Ваши способности высоко ценятся в миру журналистов и издателей. Я уже не говорю о читателях: Ваше имя у всех на устах! Не скрою, я внимательно готовился к нашей встрече и вот что не смог понять: что такого интересного, в Вашем понимании, может такому специалисту, как Вы, рассказать пусть и высокопоставленный, но простой священник, как я? Чего Вы не знаете о церкви Христовой? Скандалы не по моей части – Вам стоило обратиться в пресс-службу – они дадут Вам ответ на любой вопрос.

- На любой, Ваше Высокопреосвященство? Вряд ли Ваша пресс-служба готова говорить вот так: в тени деревьев. Сунут в зубы пресс-релиз и все. Кстати, они у меня все уже есть – ничего интересного. Про педофилию как раз все понятно: чем жестче внутренние законы Церкви, тем более страсти рвутся наружу. Он всех сделал одинаковыми в страстях и желаниях. И с этим ничего не поделаешь. Не поддерживаю, отрицаю, негодую и требую прекратить. Все. Кстати, Папа извинился, а что может быть прекраснее простого человеческого извинения, которое исходит от самого Папы? Вопрос исчерпан. Но, мне нужно подробное разъяснение совершенно другого момента.

- Какого?

- Зачем римско-католической церкви так необходим проект объединения всех христианских церквей? Идея унии меня волнует очень. Сам не знаю почему. Что-то меня в этом пугает или наоборот? Столько веков противостояния в борьбе за эксклюзив на Христа между Его сторонниками и вдруг такой поворот – зачем и почему?

- Ну, это же так просто.

- Э, нет. Народ хочет знать: это слабость отдельно взятой католической церкви перед какими-то неизвестными нам предстоящими событиями или истинное желание прекратить распри и возлюбить Христа коллективно?

- Мне говорили, что Вы человек не простой. – Усмешка на лице кардинала проскользнула почти незаметно, но человеку хватило времени ее увидеть.

- А кто простой? Нет таких. У самого простого плотника есть тайны, а у Вас, Ваше Высокопреосвященство их должно быть столько, что Вас должно распирать от желания избавиться хотя бы от части их. В конце концов, спокойный сон более полезен, чем обладание папскими ключами.

- Чем? О каких ключах Вы говорите?

- Это к слову. Оборот речи и журналистский штамп. Не обращайте на это внимания – издержки профессии.

- Ну-ну. Итак, давайте к делу? Время, к сожалению, крайне ограничено и у меня есть еще несколько встреч сегодня. Вас интересует идея унии?

- На самом деле, нет. Это был лишь повод – меня интересует совершенно ругой вопрос.

- Какой же?

- Существование древних монашеских орденов сегодня и контакты католической церкви с ними. Вы ведь отвечаете в Ватикане за самый странный участок работы, так? Что это за должность такая: председатель Конклава Двенадцати?

- О чем Вы, мой дорогой, о каком конклаве? Конклав один и его задачи всем известны.