Евангелие рукотворных богов

В руке незнакомки уже танцевал родной брат дрожащего перед носом Ванко ножа. Поблескивая хищным лезвием, оружие завораживающе плясало, перекатываясь между пальцами, лезвие - рукоятка, словно привязанное.

– Просили, вот, я и вынес, - кивнул в сторону емкости Ванко.

– Фи, - смешно сморщила носик наемница, - Серый, слушай, наш Черенок еще сопли подобрать не успел, а уже вместо себя дерьмо таскать запрягает.

Из большой палатки показались двое: один среднего роста, коренастый и лысый, с глазами слегка навыкат, второй - чуть повыше, худощавый, с мелкими чертами лица и весь какой-то гибкий.

– Чего там? - поинтересовался худой.

– А вон - Черенок золотаря нанял.

Все уставились на Ванко, словно невесть откуда посреди дикого леса его повстречали. Под пристальными взглядами паренек чувствовал себя неуютно, тем более ему не было понятно - смеются его новые знакомые или всерьез говорят. Здоровое желание бросится наутек он в себе подавил - уж очень зловеще сверкало лезвие, описывая восьмерки вокруг пальцев девушки.

– Где этот урод? - процедил пучеглазый.

Его напарник заглянул в одну палатку, другую, нырнул внутрь, после чего оттуда вывалился подгоняемый затрещиной Черенок.

– Краб, ну что я… - подбежал он к коренастому, но не успел закончить, резко выброшенный локоть с хрустом встретился с переносицей и отбросил его назад.

Ванко с удивлением отметил, что на правой руке Краба отсутствуют средний и указательный пальцы. Черенок повалился на спину, потом неуклюже сел и прижал к лицу ладонь, из-под пригоршни потекла кровь.

– Кто это? - коренастая фигура надвинулась на барахтающегося наемника.

– Пацан, он тут по всему базару шастает, - всхлипнул Черенок.

– Что. Он. Здесь. Делает? - раздельно выплевывая слова, продолжал Краб.

– Ведро выносил, - заскулил юноша, - Краб, ну он бездомный наверно, по всему базару околачивается, его то тут, то там подкармливают, я видел. Думал пусть поработает, жратвы бы дали.

– Ага, думал, - нога в тяжелом сапоге хлестко приложилась в плечо, отчего Черенок вновь опрокинулся, - Стерве расскажи, она сказки любит. Благодетель хренов. Пошел вон!

Взгляд, которым наградили Ванко исподлобья, не обещал ничего хорошего, однако мальчишка его даже не заметил, так как на него теперь уставились рачьи глаза Краба.

– Ты кто?

– Ванко.

– Чего вынюхиваешь?

– Дяденька, кушать очень хочется, - решил поддержать Черенка Ванко.

– Не похож ты на оборванца, в городе живешь?

– Ага, - шмыгнул носом Ванко, завираясь окончательно.

– Краб, не мучай ребенка, что он, сам напросился? - вступилась Стерва и кошачьим движением обняла паренька за плечи, - Смотри, я вот его себе оставлю, усыновлю, таакой милашка.

– Хомячка лучше заведи, - хмыкнул Краб, - так, шкет, вали отсюда, ещё раз встречу - уши с языком на суп пущу.

Отведать такого блюда, впрочем, как и менять родителей, особенного желания не было, поэтому дважды упрашивать Ванко не пришлось и отдышаться он смог, лишь добравшись до родной палатки. Последним, что он услышал в лагере наемников, были тихие слова, сказанные Серым: "В дело, Краб, надо быстрее - у людей от скуки мозги киснут".

И дело, похоже, не заставило себя ждать - к концу второго дня к городу выбрел окровавленный полуживой караванщик, член одного из выбывших накануне торговых обозов. Рассказанное им прозвучало шокирующее: многочисленный купеческий отряд был до последнего перебит в полудне пути нападающими, похожими по приметам на расположившихся лагерем наемников. Возбужденная толпа хлынула к предполагаемым обидчикам. Ванко и тут не остался в стороне и всему происшедшему оказался непосредственным свидетелем. Навстречу готовившим уже колья поострее мужикам вышли всего четверо: Краб с Серым и двое, знакомых мальчику лишь наглядно.

– Ну что надо, бараны? - не дав опомнится резко начал Серый.

– Ты нам не пастух, а мы тебе не овцы, - огрызнулся кто-то.

– А кто вы? Стадо! Один блеет - остальные подмемекивают. Что столпились? Крови волчьей попробовать хотите? Кишки свернет! - Серый прошелся перед столпившимися, действительно походил он на волка в этот момент, поджарого, смертельно опасного и готового прыгнуть, - А!? Бараны! Кому рога свернуть?

– Ты потише давай, порвем ведь ненароком!

– Паарвете?! Если затопчете только, быдло! А мне своей шкуры не жалко! Она и так латанная-перелатанная! Что!? Зато сколько вас мы положим - штабелями, Стая до зимы пировать будет!

Народ напирать уже переставал - оно подумать, кому досталось? Купцам, так эти знают, чем рискуют, если на охране сэкономили, с чего теперь простому люду под молотки идти? Да и наемники по всему звери опасные, тут четверо, вооружены лишь ножами, но за тонкой тканью палаток такие вещи ждать могут - кровью умоешься.

– Ты не ерепенься, а разобраться надо, - зашумели пришедшие.

– Так разбирайся, кто тебе не дает, - спокойно ответил Краб и положил руку на плечо - оттащил Серого, - вот как разберешься, доказать сможешь, приходи, нам расскажешь, а мы послушаем.

– Да кто они такие - нас судить, - надрывался Серый, - Краб, дай я их расшматаю!