Евангелие рукотворных богов

Каким оружием возможно сломить многократно сильнейшего противника? Мужеством и волей? Верой в победу? Надеждой на вмешательство высших сил? Молитвами и проклятиями. Ха! Десятитысячная армия, вооруженная лишь пращами, в ужасе падет ниц, услышав гром аркебуз трех сотен головорезов-конкистадоров. Один дракон играючи разметет Орду, и их жалкие стрелы не оставят даже царапины на панцире наездника. Нет, силе можно противопоставить только соизмеримые возможности. Кузнецы древности всю душу вкладывали в изготовление чудо-оружия, а недавние предки задействовали весь свой практически безграничный потенциал, породив дьявольское орудие возмездия. В далекой пустыне, окруженное песками и изредка задерживающимися на месте кустами перекати-поля, замаскированное под неприметную, покинутую всеми хижину, стоит строение. Видимая часть его – только дверь из стали в полметра толщиной с громадным колесом-запором. Но его подземная инфраструктура, все четырнадцать этажей, служат одной цели – обеспечению жизнедеятельности страшного творения…

– Оно? – Запыленное лицо Руса бороздили белые морщинки, начинающиеся в углах глаз и веером разбегающиеся к вискам.

– Похоже. – Ключник опустил закрывающий низ лица платок и прокашлялся.

Пыль. Наряду с иссушающим жаром именно пыль доставляла страдания в пути через пустыню. Это был даже не песок – мелкая взвесь, горьковато-соленая, как пот, который пропитывал одежду и выдубливал кожу. Брат предполагал, что это соль, оставшаяся на месте испарившихся в войну внутренних морей. Всяко бывает, но как может испариться море, Ванко, например, представить не мог. Собственно, моря в своей жизни ему повидать не довелось, поэтому приходилось верить на слово.

– И что? – Рус постучал по массивной створке. – Как открывать будем?

– Ничего. – Ключник ухмыльнулся. – У меня еще с Азаса кое-что осталось.

– Ого, там на льду ты знатный фейерверк устроил.

– Настоящий фейерверк еще впереди. – Рахан серьезно посмотрел на товарища. – Боюсь, его еще долго вспоминать будут.

Ключник копался возле двери около получаса.

– Там, за дверью, – Сатана? – вполголоса спросил Брата Ванко.

– Нет, Ван, не здесь. Тут пункт управления, отсюда ей можно отдавать команды.

– И она послушает?

– Послушает, просто надо уметь говорить на ее языке.

– Как Кэт и ты?

– Не совсем. – Брат улыбнулся. – Тот язык, на котором говорит Кэт, очень древний, а язык, который только и понимает Сатана, это новый, придуманный людьми для того, чтобы командовать машинами. Ключник должен его знать.

Поколдовав над запорами, Рахан отправил всех подальше – укрыться в пустыне было негде, – а сам состряпал себе небольшой бруствер в песке, проделал какие-то последние манипуляции и бегом бросился под защиту насыпи. Громыхнуло, вспыхнуло, и воздух наполнил свист разлетающихся каменных осколков. С утробным скрипом массивная створка отошла в сторону.

– Добро пожаловать, – прошептал Рус на пороге чернеющего провала.

– Останетесь здесь, – распорядился Ключник, – там километры тоннелей и полное отсутствие света. Разбивайте лагерь.

– Скажи, – Стерва обратилась к Брату, когда Ключник скрылся в прохладной темноте, – вы серьезно полагаете, что после уничтожения матки война продолжится?

– Да, наверное. Челнок – это ведь не вся Звезда. И драконы никуда не денутся. Если их иерархия похожа на семьи наших насекомых – термитов или ос, например, то матка для них все.

– Душа, разум, – подсказала Кэт, – без нее рой неуправляем.

– И что?

– Потенциал, – продолжил Брат. – Дайте могучее оружие в руки безумцев, настроенных на месть…

– Они станут мстить?

– Думаю, да. И уверен – в их арсенале найдутся технологии, не уступающие Сатане по разрушительной силе.

– И это значит…

– Еще одна Ночь и, как следствие, Зима. Потом, быть может, геноцид, охота на тех, кто выжил.

– До полного уничтожения?

– Надеюсь, что нет – сколько сможет продержаться муравей вне муравейника? Кажется, недолго.

– Рабам отпущено семь дней бесцельной жизни, – задумчиво промолвила Кэт. – Свободных век годами не исчислен.

Похоже на очередное откровение.

– Рабочие касты, жизнедеятельность которых четко регламентирована, погибнут в течение недели, – попробовал осмыслить сказанное Брат, – срок жизни не так жестко привязанных к иерархии элитных особей практически неограничен.

– Элитные особи?

– Самцы, я полагаю. – Брат посмотрел на Кэт в ожидании очередной подсказки. – С ними могут быть проблемы?

Однако взгляд девушки уже стал осмысленным.

– Не знаю, у трутней, например, даже жала нет.

– Я тоже так думаю – самцы, скорее всего, несут творческий или научный потенциал. Морфологически, конечно, они значительно превосходят человека, но до агрессивности и навыков Чужого-солдата им далеко. Одним словом, человечеству после уничтожения матки надо продержаться неделю. Не так много.

– Не так мало, – вздохнул Рус.

Ключник скоро выбрался наружу и вид имел удовлетворенный.