Евангелион: фантазия на тему финала

— В каком смысле? — не понял он, — О чём ты?

— Эй, Икари-кун, — раздался с задних рядов озабоченный голос Исиды Саюри. — Он был нежен с тобой?

Исида, точно так же, как и староста, держала перед собой развёрнутый томик манги. На её обложке, в рамочке орнамента из алых роз, держались за руки два стройных длинноволосых красавца при шпагах и плащах. Судя по страстным взглядам, встретились красавцы явно не ради дуэли. Выдав заготовленную фразу и не услышав продолжения, Исида покосилась в сторону Накано Кейко. Туда же оглянулась и староста.

Красная, как варёный рак, Накано разглядывала мангу, на обложке которой чёрный атлетичный красавец с кнутом в руках стоял над связанным светлокожим красавцем интеллигентного вида. Староста кашлянула. Накано не отреагировала.

— Кейко! — позвала её Нацки.

Накано вздрогнула, подняла на подругу виноватый взгляд и выдавила.

— Ой, Нацки, извини! Просто тут такое… — и она ткнула пальцем в открытый том.

Староста вздохнула. Жаль, такой хороший розыгрыш сорвался. Ну и ладно — Синдзи, оказывается, совершенно обаятельный парень, когда улыбается. А то ходит вечно, как в воду опущенный.

— Ну, что там у тебя, — недовольно поинтересовалась она, поднимаясь с места. Заглянула в раскрытый томик Накано, и её глаза тут же округлились, а сама она моментально залилась краской.

— Где ты взяла эту гадость?

— Ну, там, где ты и говорила, — оправдывалась Кейко.

Нацки осторожно, двумя пальцами, взяла том и развернула обратной стороной, чтобы разглядеть данные издателя.

— Н-да. Даже странно, что они стали такое печатать. Кстати, тут же ограничение «до восемнадцати»! Как тебе вообще такое продали?

Накано развела руками.

— Наверное, продавец родную душу почувствовал, — Мураками Кано не смог упустить случай поязвить. — Извращенец извращенца… Ой, то есть — рыбак рыбака видит издалека.

Девчонки переглянулись, и, не сговариваясь, дружно кивнули.

Урок шёл своим чередом. Улучив момент, когда учитель выписывал на доске особо заковыристые цепочки формул, Мацумото Нацки развернулась к сидящему позади соседу. Она положила ему на стол томик манги, показала на Мураками и что-то тихо сказала. Так же точно поступили Накано Кейко с Исидой Саюри. Передаваемые из рук в руки, три томика яойной манги начали путешествие через весь класс к новому хозяину.

Это перемещение не прошло незамеченным. К тому же последний том, брошенный на стол Мураками с соседнего ряда, как-то особенно вызывающе хлопнул о поверхность парты.

— А вы бы не могли подобрать другое время для своих дел? — недовольно поинтересовался учитель.

Мураками непонимающе оглядывался. На него косились одноклассники — кто с интересом, кто с осуждением. Учитель подошёл к нему и взял со стола один из томов. По случайности им оказался тот самый, который достался Накано Кейко.

— Что это?

— Не знаю.

Брезгливо перевернув несколько страниц, учитель уронил мангу обратно на стол и, уходя, бросил через плечо:

— На вашем месте я бы не стал афишировать так явно свои… наклонности.

— Да это не я! — безнадёжно запротестовал Кано в спину удаляющегося учителя и скорчил злобную гримасу в ответ на подчёркнуто невинный взгляд старосты.

Акаги Рицко посмотрела на часы — до начала большой перемены оставалось меньше десяти минут. Она выбрала место у школьных ворот, где её было бы хорошо видно из окна третьего «А». По её прикидкам, Синдзи обязательно должен был увидеть её, заинтересоваться и подойти. Время тоже было выбрано не случайно — большой перемены вполне хватило бы на самое длинное объяснение, при том позволяя в любой момент свернуть разговор, ссылаясь на необходимость обеда и дальнейшие уроки. Десять минут давали достаточно времени, чтобы её заметили, но недостаточно, чтобы она сама успела отказаться от своей затеи — признаться, доктор Акаги изрядно трусила.

Минуты медленно тянулись одна за другой. Будь на её месте кто-то другой, он уже несколько раз успел бы отказаться от своего намерения. Но Рицко была не из тех, кто легко отказывается от однажды принятого решения. Звонок на перемену она восприняла, как избавление от гнетущей неопределённости — учитывая сказанное Робертсону, Икари не заставит себя ждать.

Она не ошиблась.

— Здравствуйте, Рицко-сан, — раздался за её спиной знакомый голос.

— Здравствуй, Синдзи, — она повернулась к нему. — Давно не виделись.

Секунду спустя она сообразила, что «давно» — всего лишь один или два месяца. Ощущение долгой разлуки у неё возникло из-за Синдзи — он был не таким, каким она привыкла его видеть. Выражение глаз, манера говорить, двигаться. Стали менее заметны застенчивость и неуверенность, оставив взамен настороженность и упрямство — то самое упрямство, которое позволило его отцу довести до конца свой грандиозный план.

— У вас всё хорошо?

Рицко кивнула в ответ, смущённо улыбнулась и неожиданно для самой себя выдала:

— Я замуж выхожу.

— Ух ты.

— За Джека Робертсона. Ты его знаешь, — и тут же обругала себя за несдержанность.