Евангельская история

Сказания об отречении святого Петра у евангелистов Матфея и Марка сходны; у евангелиста Луки оно несколько отлично; имеет оно свои особенности и у евангелиста Иоанна. У каждого евангелиста имеются по три отречения. Если из сих трех отличных сказаний станем сводить по три сказания о каждом отречении воедино, чтоб составилось из трех первых одно первое, из трех вторых — второе, из трех третьих — третье, то встретим непреодолимые затруднения. Почему вынуждаемся употребить другой прием в изображении трех отречений святого Петра, именно: признать три отречения каждого из трех разнящихся между собою сказаний за одно отречение в той мысли, что каждое из трех отречений становилось полным после троекратного его повторения.

Предполагается, что к святому Петру было три приступа, или три на него нападения, с вопросами: и ты из учеников Его? — и ты был с Ним? — беседа твоя обличает — и подобными, — и что всякий раз вопрошавшие не довольствовались одним ответом, а тотчас повторяли вопрос и еще, и еще. Святой Петр, только троекратно повторив каждый раз отречение, отделывался от нападавших; но это только на время: спустя немного приступали другие лица с теми же вопросами и тоже троекратно повторяли их и только по троекратном отречении удовлетворялись и отступали, чтоб дать место спустя немного иным еще лицам сделать подобное же нападение и вызвать подобное же отречение. Но каждый раз отречение было только одно; и по поводу трех нападков — три отречения.

Первым отречением считаем то, которое описывает святой Иоанн. Оно началось у ворот входных и завершилось у огня, куда пристал святой Петр, придя от ворот. Это случилось в продолжение тех минут, которые Господь пробыл у Анны.

Когда Господа перевели из корпуса Анны к Каиафе, или туда, где собрался синедрион, святой Петр думал воспользоваться бывшим при этом движением и уйти со двора, но одна служанка переняла его, пристав к нему с вопросом и вынудила у него отречение. Святой Петр не отстал, однако ж, от своего намерения и направился к воротам, ведшим со внутреннего двора на передний. Тут встретила его другая служанка с тем же вопросом, он отрекся и пред нею. Едва вышел он на передний двор, как бывшие там пристали к нему с таким же вопросом; нужда належала45 отречься и пред ними. Это второе отречение передают евангелисты Матфей и Марк; и оно характерично отличается от первого: то началось у ворот и кончилось у огня, а это началось у огня и кончилось у ворот.

Выйти на улицу святому Петру почему-то не удалось, и он опять воротился на внутренний двор и сел у огня. Здесь опять напали на него с вопросами: сначала служанка, спустя немного другой некто, чрез час — еще некто. Святой Петр снова настойчиво отрекся, — и это третье отречение.

Тотчас петел возгласил, — и Господь, выведенный уже из синедриона и стоявший на дворе, воззрел на Петра. — И изшед вон, святой Петр плакася горько.

После сего на дворе все стихло до утра. Только стражи по временам не переставали глумиться над Господом.

Великая Пятница

Утром в пятницу церковные власти опять собрались и снова опросили Господа, надеясь открыть еще что-либо, но получили только подтверждение прежде дознанного. И этого для их совести было очень достаточно.

Затем Господа предали Пилату игемону, чтоб получить от него осуждение Господа на смерть. Тут у них — другая речь, все в политическом тоне. Пилат тотчас увидел, что на обвиняемом нет смертной вины. Но, не желая и Господа осудить, и Иудеям сделать неприятное, лишь только увидел случай, спешит отклонить от себя суд и препровождает Господа к Ироду. Однако ж и этот не нашел на приведенном к нему вины смертной и дал знать о сем Пилату, облекши Его в белую одежду.

Пилату опять пришлось самому решать дело. Он не хотел осудить Господа, сознавая Его неповинность смерти. Но был слаб в любви к правде и, вместо того чтоб опираться на силу сей правды, обращался к сторонним пособиям, которые не производили ожидаемого действия на обвиняющих. Ни к чему не послужило сопоставление Благодетеля со злодеем, чтоб побудить их избрать к отпущению первого; не произвело никакого действия и показание израненного и окровавленного, чтоб возбудить жалость и расположить их удовольствоваться этим казнением. Неси друг кесаря — наконец отняло у Пилата всякую энергию к защите Праведного, — и он осудил Его на распятие. Народ берет кровь Господа на себя; Пилат умывает руки; все таким образом улажено. — И Господь ведется на пропятие с двумя злодеями.

На пути блаженный Симон Киринеянин сподобляется понести за Господа крест Его; жены плачущие получают урок о себе плакать со внушением опасения за всех.

На Голгофе распинают Господа, разделяют ризы Его и издеваются над Распятым. Засим слышатся семь слов Господа со Креста, начавшихся молитвою о распинателях и хулителях, и кончившихся преданием духа Своего в руки Отца Небесного.