Эвенские сказки мудрой Нулгынэт

— Гусь, друг мой, кинь мою поющую пальму, не то пришёл мой смертный час. Тотчас сверху что-то просвистело, запело.

Глянули воины наверх и обомлели: крутясь и вертясь, со свистом, похожим на леденящую кровь песню, летит на них крепкая пальма. Схватились воины за головы и побежали врассыпную. Но поющая пальма всех догнала и одного за другим оглушила, затем повернулась и полетела на Харелу, словно готовясь тут же зарезать её. Упала женщина- витязь на колени, взмолилась:

— Не убивайте меня, кругом я виноватая, во всём повинюсь!

Хорооло Хосун говорит:

— Ну, рассказывай скорей, зачем ты меня выкрала, зачем такое творила? Тороплюсь я к матушке своей.

Хорооло Хосун проголодался, хоть и богатырь, но всё же ребёнок.

Харела отвечает:

— Хоть я и женщина-витязь, но родила сына и дочь, совсем на меня не похожих. Ткнёшь пальцем, валятся, дунешь на них, улетают. Прослышала я от вещих духов, что уродятся у Масылы и Эбдэ, простых работяг, дети-богатыри, предназначенные всевышними силами для подвигов во имя добра и света. Обидно мне стало и решила их выкрасть. Первой родилась Айынга, девица-витязь. Похитила её в девять лет, но она наотрез отказалась стать моей дочерью, тогда я превратила её в плоский чёрный камень и кинула в темницу. Вторым родился Аллан Бэгэн-богатырь светлоликий, лучезарный, с золотым перстом, от громкого смеха которого солнце светит ярче, от улыбки его изо рта золото сыплется, с холм величиной его ездовой олень, а наряжается он в алую ровдужную одежду. Через девять лет похитила его, но он тоже наотрез отказался стать моим сыном. За это со злости закрыла его за девять замков, поклявшись, что не выпущу, пока не даст согласие, но он удрал, как ты сам знаешь, не нашли его мои воины, может, добрался уже до дома.

Наконец, решила я выкрасть тебя, как только родишься, так как твои старшие брат и сестра отказались быть мне детьми, может, с младенцем, подумала я, справлюсь. В ночь, когда ты родился, все лесные духи радовались, веселились и говорили:

— Родился у Масылы и Эбдэ мальчик с рождения заговоривший, проворный и стремительный, в беличьей шубке, на волках ездящий, на медведях катающийся. Он богатырь с танцующим смертельную пляску копьём, с леденящей кровь поющей пальмой, с оленью требуху липучим чёрным камнем, с другом гусем-гуменником.

И прозовут его Хорооло Хосун удалой, — как только она это проговорила, копьё с пальмой перекувыркнулись и превратились в Масылы и Эбдэ.

— Так вот кто заставил нас плакать все эти годы. Немедленно верни наших детей, — крикнули они, кинулись на Харелу и стали её трясти.

— Так вот же она ваша дочь, — и указала Харела на чёрный камень, тотчас он раскололся и превратился в Айынгу-девицу с братом на руках.

— А где же второй сын? — вскричали старики.

— Вот он я! — слышен голос с высоты.

Все взглянули наверх: огромный гусь-гуменник плавно опустился на землю, приосанился и превратился в Аллана Бэгэна-богатыря.

Радости родителей было не описать. Потом опомнились, взглянули на Харелу, призадумались: «Что же с ней делать?»

Наконец, решили, раз всё это она сделала не со зла, а чтоб иметь богатырей-детей. Ошибки признаёт и умоляет сжалиться над ней, решили не убивать, простить и отпустить её с миром.

Обрадованная Харела сказала:

— Я знаю, что вам не нужны мои богатства, так прошу вас, может, кровно породнимся, у меня ведь и сын, и дочь.

Масылы и Эбдэ были, конечно, не против, если дети согласны и полюбят друг друга.

Тогда Гамыкчан, сын Харелы, хитроумный и ловкий говорит:

— Айынга асаткан, с семи лет люблю я тебя, и поэтому все девять лет тайком от матери кормил, гулять из темницы выводил, и, когда ты исчезла, я обвинил мать, как и догадывался, оказывается, она превратила тебя в камень. Если по нраву я тебе, выходи за меня.

Айынга асаткан застенчиво кивнула головой, соглашаясь.

А Аллан Бэгэн-богатырь обратился к дочери Харелы:

— Сыджай асаткан, луноликая, если я попрошу твоей руки у матери, что ты на это скажешь?

Сыджай асаткан, ни слова ни говоря, протянула парню руки.

Семь дней и ночей длился свадебный пир, семь дней и ночей пели и плясали. Съехались все издалека и с близи, вся природа вокруг ликовала с ними. Наконец, настала пора расставаться: Эбдэ и Масылы отправились домой с младшим сыном — удалым Хорооло Хосуном на волчьих и медвежьих упряжках. Аллан Бэгэн-богатырь увёз жену на ездовом олене с холм величиной, а Айынга асаткан с Гамычаном остались хозяйствовать на родине с матерью.

Так, рассказывают старики, смекалистый Хорооло Хосун-младенец своим умом и себя, и родных спас от смерти, и вырос удалым молодцем, благородным мужчиной, удачливым охотником, и главное — оставил после себя много потомков, прославивших его.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.