Event Reborn (СИ)

Конечно, мальчишка видел и знал достаточно — он замечал, что папа день ото дня становился всё более странным, вёл себя необычно, однако Симона благодарила высшие силы, что в день, когда у Йорга случился последний приступ, Том задержался в подготовительной школе. Прогрессирующее заболевание в мгновение ока перевернуло с ног на голову всё их существование.

В тот день, перед тем как ехать за Томом, миссис МакГрат обнаружила дома то, чего не хотела бы видеть никогда в жизни — Йорг снова сидел на кухне над своим альбомом с фотографиями.

Подобное случалось в самом начале их отношений, когда он хватался за альбом и пытался листать его, затем отбрасывал, зажимая голову ладонями, и стонал, как раненый, говорил, что он больше не хочет возвращаться в прошлое. Том был слишком маленьким, чтобы помнить это, а Симоне со временем удалось уговорить мужа пройти курс психологической терапии, и приступы постепенно прекратились. Он стал вести себя нормально, ничем не выдавал своё состояние несколько лет, но затем его будто сорвало — в считанные дни он снова съехал с оси и начал делать очень неординарные вещи.

В тот злополучный день взгляд его горел дикостью. Мужчина раскачивался из стороны в сторону, рыдая как маленький ребенок, и потоки безумных слёз текли по его бледным щекам. Пальцы до побледнения вцепились в кожаную обложку.

Тогда-то всё и началось снова.

Симона хотела только поинтересоваться, не нужна ли ему помощь, когда муж обернулся, лицо его исказилось страшным бешенством.

— Помочь мне?! — прорычал он, брызгая слюной. — Мне никто не может помочь! И ты в особенности!

Он схватил из подставки большой нож, бросился на жену со словами: «Это я! Я убил её! По-твоему, мне можно помочь?»

Симона не успела даже испугаться. Она выскочила за порог быстрее, чем лезвие коснулось её кожи. Йорг не успел причинить ей серьёзного вреда. Скрежет металла по дереву с обратной стороны двери известил женщину, что там, где секунду назад было её лицо, теперь прошёлся кончик острого тесака.

Миссис МакГрат не имела понятия, о чём говорил её муж, и кто такая загадочная «она». В хаотичные всплески мыслей, которые накрывали её, ворвалось лишь одно имя — Ясмин. Его сестра, которая упала с лошади в пятнадцать лет и погибла, не доехав до больницы. Он так и не смог смириться с её потерей, всё время вспоминал её и говорил, что хотел бы повернуть время вспять, сделать так, чтобы она осталась с ним и никогда не уходила. Он действительно глубоко переживал её смерть, но Симона думала, что переломный период давно прошел, ведь с рождением Тома Йорг нашёл себе новый смысл жизни.

Но теперь, когда вспышки бешенства становились всё более частыми, скрывать их от Тома становилось всё труднее. Однажды последствия могли оказаться непоправимыми — Йорг не понимал, что он творил в такие моменты. Симона приняла очень непростое решение. Она со всех ног припустила к соседям, услышав за своей спиной страшную ругань и проклятия мужа, который пытался выломать дверь.

Бригада врачей, к счастью, приехала очень быстро, и уже через несколько дней Йорга признали социально опасным, так как его психическое заболевание дошло до крайней стадии. Его отправили на принудительное лечение с обязательным содержанием в медицинском учреждении на постоянной основе.

Том ничего об этом не знал. У Симоны хватило сил в тот день твёрдо посмотреть ему в глаза и сказать всего три слова: «Том, мы уезжаем…» Ей было очень непросто решить всё в такие короткие сроки, сделать так, чтобы Йорг не имел ни малейшего понятия о их новом местоположении. Теперь миссис МакГрат могла надеяться только на себя и ещё на то, чтобы её не по годам развитый паренёк не сопоставил два и два, пусть это и получалось у него просто пугающе легко.

На новом месте будет проще. Здесь не останется прошлого, тяготящего своей пустотой, ни косых взглядов соседей, ни Йорга, который угрожал жизни жены и собственного ребенка.

Симона взяла дрожащими пальцами ещё одну сигарету и зажгла её кончик, чиркнув колёсиком. Она бы дорого отдала за то, чтобы Том избегал любых психологических травм, ведь врач предупредил, что это является основным толчком к прогрессии болезни.

Она проследила взглядом, как сын, всё так же молчаливо опустив ресницы, вышел из дома. Его русые растрёпанные волосы от порыва ветра немного колыхнулись, блеснув в солнечных лучах. Он был ещё совсем ребёнок, и все эти взрослые трудности не должны коснуться его. Ей так хотелось верить, что новая жизнь будет лучше, что черная полоса не вечна. Ведь это было вполне возможно теперь, когда самый большой ужас остался позади.

========== 1996 год. 14 августа, среда. (продолжение) ==========

Симона и Том быстро перетаскали в дом коробки с самым необходимым — всем, что поместилось в их семейный пикап. Оставшиеся вещи из старого дома должны были прибыть завтра отдельным грузовиком.

— Мам, последняя коробка, — Том занёс и поставил около двери упакованную партию обуви и одежды.

— Спасибо, дорогой. Ты уже осмотрел свою комнату?

— Нет, я как раз думал этим заняться. Я могу пойти наверх и почитать?