Ever since we met (СИ)

Когда тетя Лена обнимает ее, целует в макушку, прижимая к себе, и по волосам гладит едва ощутимо, грусть слабеет. Конечно, она справится. Ей ведь всегда помогают справиться. Она не одна. Что бы ни происходило, она все равно не одна.

========== Глава 38 ==========

— Земля вызывает Сашу, как слышно, прием!

Кулачки у Сони твердые, и в ребра ее кулачок впечатывается довольно ощутимо, хоть и не сильно и не больно. Саша знает, когда эта малявка хочет сделать больно, она делает, причем с легкостью. Не ее способность, но магии ей для этого и не надо, достаточно разозлиться. Саша на себе ни разу не чувствовала, как это, разозлить Соню.

— Извини, — она улыбается уголками губ. — Задумалась я что-то.

О чем задумалась, лучше бы Соне не спрашивать. Да и Лизе, растянувшейся поперек кровати с другой стороны от нее, тоже — хотя Лиза, как раз-таки, глазками блестит, будто знает. Откуда бы ей? Нет, она мысли не читает, и это и хорошо. В конце концов, об этом не знает даже Ваня — о том, что снилось ей этой ночью. О том, что снилось это не впервые. О том, что в сне ее снова были влажная земля под босыми ступнями, и многоголосый шепот, и огонь, и пальцы, сплетенные с пальцами других, стоящих рядом, ведьм, и, главное, такое привычное во сне и такое странное для реальной нее — живот, кажущийся огромным.

Вещий сон? Вряд ли, но наверняка что-то подобное в ее жизни будет. Через сколько вот только? И когда? На поляне, где нет ни осени, ни весны, ни холода, ни жары, не понять, а именно поляна ей и снилась. Саша головой встряхивает, понимая, что все-таки думает о том сне, как о вещем. Понимая, что снова уходит в свои мысли.

— Надеюсь, о том, о чем я тебя попросила подумать, —Соня язык показывает, ноги поджимает, устраиваясь в изножье кровати поудобнее. — Давай, Алинке тоже полезно узнать будет.

— Алинке свои рассказать могут, не перекидывай это на меня, — фыркает Саша в ответ. Алина тоже фыркает, ногами болтает, на широком подоконнике восседая — на кровать отказалась переползать наотрез, заявив, что подоконник не обвалится, а вчетвером им будет слишком тесно.

— Нет, ну возможно же, чтобы у нас и у вас было что-то по-разному, — поддакивает она. Лизка на них косится — по очереди, конечно, иначе косоглазие бы заработала — а потом вдруг хрюкает в подушку, плечи мелко подрагивают от смеха. Что?

— Как вижу, — заявляет она, отсмеявшись, — приходит Алина на поляну и заявляет «я от ковена Этери Георгиевны». И Мать в ответ «да, я помню, у вас традиции другие, вы не на алтарный камень ложиться должны, а под него».

Посмеиваются все — картина и правда комичная вырисовывается. Нет, важные детали, те, которые действительно имеют значение, наверняка у всех одинаковы. Остальное уже может и отличаться.

— Корица помогает, — говорит Саша уже серьезно, отсмеявшись. — Даже если любви там море, у вас может быть стресс по какой-нибудь причине, и это собьет весь настрой. Благовония из корицы. И в ваш общий отвар не забудь добавить имбирь.

— Зачем? — Соня выглядит интересующейся, не недоумевающей. Саша улыбается уголками губ.

— Афродизиак.

Как раз Соня и краснеет больше всего, даже больше Лизоньки, которая о значении этого странного слова узнала не так давно. В принципе, логично, ведь именно ее ритуал они сейчас обсуждают. Есть моменты, которые можно опустить, как коричные благовония и имбирь в отваре, и что-то можно добавить, как она добавила жасмин, желая получить хотя бы иллюзию любви, не зная, что этого вовсе и не нужно. Есть моменты, которые опускать нельзя, как настой, благодаря которому она не забеременела в ту ночь, или рисунки на их телах. Всегда есть что-то, что обязательно, и что-то, что необязательно, но можно, и что-то, что лучше бы не делать. Во что лучше бы не лезть. Нет, вряд ли Соня что-то подобное сделает. В конце концов, она не идет на поляну завтра. У нее еще есть время на подготовку, а у них — на помощь ей с этим.

У них — это у старших ведьм, и почему она только что мысленно причислила себя к ним, Саша правда не знает.

— Зачем? — интересуется, отмерев, Соня. Едва заметно улыбается Алина, на ее лице нет того выражения, что бывает, когда она пытается заглянуть в будущее, или когда его видит, но есть понимание. С чего это вдруг она понимает, если сама не старше Сони, даже младше чуть, Саше не понять. Алина, судя по всему, ритуал проводить в ближайший год не собирается, Соня его планирует перед солнцестоянием, когда ей как раз семнадцать исполнится, и Саша бы ей посоветовала подождать еще немного, но это не ее жизнь и не ее дело. Ее дело — помочь, если решение уже принято.

— Затем, что это все равно нервы и волнение. А волнение еще никогда не помогало тому, что вы собираетесь сделать. Ему, может быть, не повредит, но если ты будешь волноваться, зажмешься. Кому от этого будет лучше?

— Ну да, в принципе, — бормочет Соня себе под нос, кончики ее ушей краснющие, того и гляди, волосы подпалят. — Но Игорь мне не навредит, я знаю…