Эверест

Меня завораживали цепные и ременные передачи, зубчатые колёса, редукторы и трансмиссии, я обожал всевозможное оружие и горел желанием помочь своей стране в борьбе с иноземным агрессором. В школе мне было легко. Литература, язык и прочие гуманитарные науки давались с трудом, зато математические задачки я щёлкал как орехи, и это не ускользнуло от взгляда нашего всезнающего завуча мистера Сэмпла. Он поощрял моё увлечение механикой и неоднократно подсказывал мне решения, к которым я сам прийти не мог ввиду молодости и недостаточного опыта.

В начале 1916 года Хью призвали в армию. Он хотел быть пилотом, но в авиацию его не взяли, и он пошёл в пехоту. Приезжая на побывку домой, он с жаром, со страстью рассказывал о том, как непобедимая английская авиация смешивала мерзких немцев с землёй, как доблестные пилоты спасали рядовых, попавших на контролируемую врагом территорию, как… В общем, он говорил только о самолётах, хотя видел немало интересного на земле.

Из слов брата я сделал совсем иные выводы, нежели можно было ожидать. В первую очередь я понял, что у британской армии проблем значительно больше, чем успехов, и я, Сэнди Ирвин, могу некоторую часть этих проблем решить. Одной из проблем была синхронизация стрельбы. До 1915 года самолёты не имели пулемётов, смотрящих по ходу движения – стрелок сидел спиной к пилоту и стрелял назад. Затем французский пилот Ролан Гаррос придумал механизм для отбивания пуль – по сути, он разработал бронированный пропеллер, который позволял установить пулемёт, стреляющий вперёд. Таким образом Гаррос сбил как минимум три немецких самолёта, доказав эффективность своей системы. Это было, кстати, не так и просто, поскольку требовалось рассчитать траекторию отскока пуль, не преодолевших преграду, чтобы они рикошетом не попали в самого пилота. Потом Гарроса сбила наземная артиллерия, и немцы, изучая его самолёт, пришли в некоторое недоумение – они впервые видели машину с вперёдсмотрящим пулемётом и без отдельного места для стрелка. Для изучения системы был приглашен блестящий голландский конструктор Антон Фоккер.

Разработка Гарроса натолкнула Фоккера на идею синхронизации вращения пропеллера и стрельбы. В том же году Фоккер реализовал эту идею, запатентовав первый в истории синхронизатор. Но если его конструкция, постоянно совершенствовавшаяся, сразу появилась почти на всех немецких самолётах, то страны Антанты ещё долго не могли разобраться с синхронизатором. Разрабатывались разные конструкции – то «слизанные» с патента Фоккера, то созданные самостоятельно, половина самолётов по-прежнему выпускалась со смотрящим назад пулемётом. В общем, никакого порядка не было. Зная всё это – конечно, не столь подробно, нежели теперь, – я сразу понял, что нужно армии. Армии был нужен нормальный, хорошо работающий авиационный синхронизатор, за разработку которого я и взялся в середине 1916 года.

Параллельно я увлекался гироскопическими системами стабилизации. Ещё в 1914-м я ужасно обиделся на отца, когда он не повёз меня в Лондон смотреть на разрекламированный газетчиками удивительный гирокар русского графа Шиловского. Я жадно читал всё, что было связано с гироскопами, следил за разработками Луиса Бреннана и его соратников и мечтал о прекрасном будущем, в котором гироскопические поезда будут бороздить просторы бесконечных, заполненных небоскрёбами многоуровневых городов. Экспериментируя с гироскопами в своей комнате, я подумал, что подобную систему можно использовать не только для стабилизации на железной дороге или на море (подобную систему предлагал упомянутый Шиловский), но и в воздухе!

Результатом моих расчётов и размышлений стало письмо, направленное в Генеральный штаб Британской армии. В пакете были тщательно продуманные чертежи и описания двух независимых конструкций, которые я создал «с нуля», пользуясь исключительно своим воображением и техническими познаниями. Первое изобретение представляло собой оригинальную конструкцию синхронизатора, второе – гироскопическую систему стабилизации самолёта. Насколько я знаю, до меня последнюю не предлагал ни один инженер в мире. Я не думал о патенте – мною руководило в первую очередь желание помочь своей стране. Раз уж я был слишком мал для армии, приходилось помогать другими способами.