Эверикс 2. Остаться собой, несмотря ни на что (СИ)

— Селена! — потеряла терпение директриса.

Нестройные и сонные ряды преподавателей заколыхались и зашептались. Некоторые обернулись к ней.

— Наверное, умерла от скуки! — пошутил Уизгис и сам же звонко рассмеялся своей шутке.

Палладиум, сидевший к ней ближе всех, сначала несмело тронул ее ладонь, затем потряс за локоть, а потом и вовсе встал с места, подошел и от души пихнул в плечо.

Селена скатилась со своей стопки книг и безжизненно упала лицом в стол.

Эльф притронулся к ее шее, и его глаза изумленно округлились.

— Она… У нее пульса нет. Уже совсем остыла… — едва выговорил он.

***

Мир перед ее глазами окрасился в красный. Кажется, люстра раздробила ей все. Хрустальные подвески впивались в тело. Аметист хотелось орать от адской боли, но из ее горла вырывались только хрипы. Ей нужно было хотя бы шевельнуться, поднять голову, посмотреть, цел ли папа, но, вероятно, штырь от люстры повредил ее позвоночник.

Главное, что цел папа…

Изумрудное сияние побежало по ее ранам. Ами вспомнила детскую сказку, в которой феи, умирая, становились цветочной пыльцой. Наверное, она тоже рассеется сотнями и тысячами крохотных изумрудных пылинок. Она почувствовала, как взмывает в воздух. Наверное, и правда рассыпается на пылинки. В такой смерти, пожалуй, было что-то красивое. Боли больше не было. Только бесконечная легкость, блаженство и свет.

Аметист бы вечно парила в этом небытии, где нет времени, боли и горя, но ощутила, как ее тело снова обретает материальность, почувствовала холодное дуновение ветра босыми ногами.

Она не рассыпалась на волшебную пыль. Она преображалась. Она пожертвовала собой ради папы — человека с ее родной планеты. Это был энчантикс!

Изумрудное сияние перестало окутывать ее и замерло двумя крыльями за спиной, легкое зеленое одеяние заструилось по телу, зазмеились по ногам зеленые с серебром украшения. Аметист дышала каждой секундой своей вновь обретенной жизни, ослепительно сияя перед невольными зрителями: застывшими в шоке Лией и Телларом, лихорадочно обмахивающуюся веером матерью и счастливо улыбающимся отцом.

Аметист мягко приземлилась на пол, стараясь не наступать босыми ногами на осколки хрусталя. Папа расставил руки, и она радостно прыгнула в его объятия.

— Папочка… — улыбнулась Ами. Мягко отстранившись от отца, она с нежностью посмотрела на Теллара.

— Мама, папа. Я не люблю свою жениха и желаю связать свою жизнь с другим! — непререкаемым тоном объявила она.

Королева вскрикнула и с удвоенной силой замахала веером.

— Ты против, мама? — Ами строго сдвинула бровки.

— Ничего, дорогая… Выходи за кого угодно, главное, что ты жива! — Сапфир Стоун замахала веером еще быстрее и вдруг упала в обморок.

— Ой, мама! — испугалась Аметист.

— Ничего, доченька, — улыбнулся Сильвер Стоун, удерживая на руках бесчувственную супругу. — Мама сегодня слишком волновалась. Пойдем-ка на летнюю террасу, выпьем чаю с тобой и всеми твоими друзьями, пригласим твоего несостоявшегося жениха, и ты все нам расскажешь… Кстати, кто твой возлюбленный?

— Те-теллар… — промямлила принцесса, не веря своим ушам.

Король смерил взглядом Теллара, тотчас вытянувшегося по струнке и вежливо улыбнувшегося. На его лице мелькнуло облегчение. Дочь не влюбилась ни в какого разгильдяя, преступника, не в старого, не в женатого и даже не в женщину. Она просто предпочла жениху его же младшего брата…

Счастливая семья и друзья принцессы удалились с места происшествия.

Из комнаты выглянул Анхель, убедился, что никого нет, и начал сосредоточенно душить фея. Но минуты через две по коридору снова послышались чьи-то шаги.

Анхель тут же перестал душить Аля, стиснул его в страстных объятиях и чуть-чуть приоткрыл дверь, давая возможность увидеть их из коридора…

По дворцу разнесся визг какой-то почтенной тетушки.

Скандальчик, необходимый Анхелю, был обеспечен.

***

Портал бесцеремонно выплюнул всю компанию в снег возле ворот Алфеи. За время, что они отсутствовали, снега выпало немного, но достаточно, чтобы все оказалось укрыто тонкой белой пеленой.

— Теллар, ты в следующий раз уж поаккуратнее! — возмутилась Лия.

— Скажи спасибо, что он нас выкинул к Алфее, а не в пещере на дне озера! — возразил Теллар.

— Снег? — удивилась Аметист, стуча зубами и озираясь по сторонам. — Что-то рановато для снега… Когда мы выходили, листья на деревьях еще даже не желтели!

— О, Ами, мы скрыли от твоих родителей одну ма-а-аленькую деталь! — усмехнулась Лия. — Ты очнулась на Джеверле после обморока, в который упала в Фонтероссе два месяца назад! Тут такое творится, что у тебя волосы дыбом встанут! Ой, смотрите…

От Алфеи к ним бежала возмущенная Гризельда, потрясая связкой метел.

— Три часа ночи! — крикнула она. — Три часа ночи! Где вас носит?

Аль отряхнул теперь уже свой собственный синий камзол, который на прощание подарил Анхель в компенсацию за попытку удушения.

— Мы вернули в строй одну из учениц, коллега, — хорошо поставленным учительским голосом изрек он, входя в ворота.

Остальные шмыгнули следом, пока Гризельда подбирала слова для ответа.