Everything I am

— Не возражаю, — без кокетства говорит она, опустив прямые ресницы.

Я все утро изучал Травологию, чтобы материал по Чарам немного уложился в голове. Потом около трех часов в комнату заглянула Парвати и сказала с наигранным равнодушием, что меня спрашивает Луна Лавгуд, стоящая в нашей гостиной. Я кивнул и спустился вниз, провожаемый взглядами. И мы вышли из замка, бродили, изредка перебрасываясь репликами, а потом дошли до бухты. Часа полтора прошло. Значит, сейчас около пяти. У меня есть еще два часа свободного времени, которые нужно как-то убить, желательно не сидя сиднем и глядя в одну точку. Это будет совсем ненормально, учитывая, что между нами нет никакой договоренности на что-то личное предстоящим вечером.

Интересно, если до Снейпа дойдут слухи о моих «свиданиях» с Луной, он станет ревновать? Ах да, он не ограничивает меня в выборе любовников… А любовниц?

Но тело не откликается на картинку, которую услужливо подсунуло воображение. С Луной приятно общаться. А целоваться… едва ли я буду целоваться в ближайшие сто лет с кем-то, кроме Снейпа. Если, конечно, наши с ним странные отношения не изменятся в худшую сторону.

— Гарри! — голос Гермионы выводит меня из задумчивости. — Луна! — она подбегает к нам и останавливается, словно споткнувшись.

— Что? — спрашиваю я. Лицо Луны равнодушно, но челюсти так стиснуты, что это заметно.

— Ребята… — Гермиона мнется, глаза у нее несчастные. Слишком много вокруг меня в последнее время несчастных глаз. — Пожиратели смерти уничтожили почти квартал в Сити, — тихо говорит она, растерянно глядя на нас, — был разгар рабочего дня, есть погибшие и раненые… Гарри, что происходит?

Если она считает, что этот вопрос уместно задать мне…

Я хмурюсь. Мне никогда не нравилось быть надеждой магического мира. Я воспринимал это определение как клише, как досадное недоразумение, корежащее нормальную, обычную жизнь. И вот теперь передо мной стоит мой друг, который никогда раньше не напоминал, что я отличаюсь от обычных людей, и просит объяснить происходящее в мире. Таким тоном, словно я по меньшей мере Дамблдор.

— Война, ты же сама говорила, — отвечаю я ровно, бросая косой взгляд на Луну и опасаясь вновь увидеть слезы. Но она держится спокойно и даже смотрит с тенью интереса в глазах:

— Война? Идет война? Что вы знаете и скрываете от остальных?

Гермиона нервно хрустит пальцами, а я пожимаю плечами:

— Почти ничего. Только некоторые политические новости, — я перевожу взгляд на Гермиону, — как ты узнала? «Пророка» же сегодня нет?

— У Лавинии Дженнингс брат работал в одном из офисов. Сити ведь деловой район. Она магглорожденная, и ей никто не объяснял, что надо держать в секрете происходящее, — губы Гермионы вздрагивают. — Ну а теперь уже поздно. То, что случилось… — она умолкает, глядя на Луну, та кивает, — и то, что произошло сегодня… Конечно, магглы не знают об уничтожении редакции магического журнала. Для них взрывы в Сити — просто провокация, очередные теракты… Но маги-то знают все! Гарри, меня убивает бездействие Министерства и безмолвие Дамблдора! Неужели и в этот раз все промолчат?

— Конечно, промолчат, — Луна выплевывает травинку, — директор не хочет паники, он ждет какого-то конкретного срока. Что-то должно случиться, так он сказал.

— Не через год ли? — с нехорошим предчувствием спрашиваю я.

— В мае, кажется, — она кивает.

О Боже. Да нет, нет у нас впереди года! Эти провокации унесут жизни огромного количества людей — пока я не выйду к нему. А когда выйду — где гарантия, что ожидание не было напрасным, что я справлюсь?

Мысль о собственной смертности приводит в ужас.

Я не хочу умирать.

Я не хочу, чтобы именно мне суждено было принимать решение.

Я не хочу — но буду.

Я могу прятаться от него всю жизнь — но я знаю, что не сделаю этого.

Каждый день добавляет имена к списку жертв Риддла, и этому надо положить конец.

— Что такое «теракты»? — терпеливо спрашивает Луна уже в четвертый раз.

— Гарри…

Я научился блокировать сознание.

Я освоил огромное количество защищающих тело и разум чар.

Я пусть и несовершенно, но умею обороняться.

Настало время учиться наступать.

— Извините, — говорю я, поворачиваюсь и скорым шагом ухожу обратно по дорожке, по которой мы только что пришли с Луной, а она и Гермиона стоят и смотрят мне вслед.

«Запомните, Поттер, страха не знают только безумцы, — обронил он однажды, — нормальные люди должны испытывать это чувство. Вопрос в том, как они поступают, когда ощущают страх. Отступают — или стиснув зубы идут вперед. Смелость заключена в преодолении себя».

Я испытываю страх. Я уже почти хочу проверить, способен ли я с ним справиться.