Everything (СИ)

Саммерс долго молчит. Отводит взгляд, принимаясь гипнотизировать стену, но руки всё ещё не отпускает. Лесли чувствует, как он тревожится, как старается подобрать слова, чтобы объяснить ей то, что сам понимает с трудом. Она его не торопит, собирая в себе те немногие оставшиеся силы, чтобы преобразовать их и передать Скотту немного спокойствия. Девушка видит, как его напряжённые плечи слегка расслабляются, и ей самой становится немного легче.

— Я думаю, тебе лучше спросить об этом профессора, — наконец говорит он. Лесли покорно кивает, понимая, что лучше Чарльза, действительно, никто не сможет ответить на её вопрос. Скотт снова улыбается ей, сам не понимая, насколько много для девушки значат его улыбки, и поднимается с места, отпуская её ладонь.

— Скотт, — она бормочет неразборчиво, так до конца и не придя в себя, но он всё равно замирает на месте от одного только звука её голоса, — останься.

В лазарете Лесли провела несколько дней, и только когда Чарльз лично убедился в том, что девушка чувствует себя хорошо, может стоять на ногах и достаточно контролировать свои силы, без риска кому-нибудь навредить, ей было позволено вернуться в её комнату.

Принять тот факт, что её способности настолько велики и разрушительны, оказалось довольно тяжело, но эмпатка старалась. Резко, в одно мгновение, из обыкновенной Лесли, старающейся управлять чужими эмоциями, она превратилась в неизвестную ей самой Поглотительницу Душ, которая практически лишила жизни нескольких мутантов на Центральной Площади и чуть не навредила одному из своих друзей накануне. Она боялась ту, что всё это время незаметно пряталась внутри неё, но как-то искоренить это второе «Я», избавиться от этой неимоверной силы было невозможно, поэтому девушка просто постаралась это принять.

Нужно было всего лишь настроиться. Почувствовать. Изменить. И тогда она сможет это контролировать.

Возвращаясь в свою спальню, Лесли действительно уже чувствовала себя лучше, — вся энергия, впитанная ей во время сражения с Алой Ведьмой и другими мутантами Братства, постепенно рассеивалась, уменьшая боль в теле и постоянное головокружение.

Но навязчивое, неприятное чувство того, что в те два дня, которые она провела без сознания, произошло что-то значительное и важное, даже не столько в масштабе вселенной и всего мира, сколько для её личной жизни, никак не хотело отпускать. Временами это давило на черепную коробку, вытесняло из головы все прочие мысли, а неприятная тревога разгоралась в груди подобно пожару.

Скотт всё ещё оставался рядом. Даже после того, как Лесли покинула лазарет, он каждый день приходил к ней, бродил вместе с ней по институту, лениво болтая о каких-то мелочах, словно всё, случившееся тогда на поле боя, и та вспышка любви и тепла, исходившая от них обоих, было не больше, чем просто сном, бессознательным бредом, который Лесли выдумала сама для себя. Ей очень хотелось бы верить, что в тот день ей действительно не показалось, но она знала Скотта слишком хорошо, и прекрасно понимала, что он никогда не предаст Джин, которую так сильно любит вот уже много лет, с самой юности.

От этих мыслей до сих пор было больно, но Лесли давно смогла приручить эту боль.

В тот день она снова прогуливалась по коридорам в компании Скотта. В этот момент она снова чувствовала себя той юной девушкой, совершенно неопытной и не умеющей контролировать свои способности, которая только-только покинула родной дом и переступила порог института. Тогда Скотт вызвался стать её наставником, и именно он проводил ей первые экскурсии и обучал основам самоконтроля. И теперь, столько лет спустя, он снова идёт справа от неё, переговариваясь о каких-то пустяках.

У Лесли — дежавю, но вместе с тем она понимает, что тот трепет в груди, который она испытывала, наивно влюбившись в Саммерса ещё тогда, в этот раз усилился многократно.

— Значит, Чарльз снова отправляет вас на задание? — Скотт кивает, но девушка этого не видит, немного уйдя вперёд. Она зачарованно проводит кончиками пальцев по одной из рам, висящих в коридоре, словно видит всё это впервые, а не в тысячный раз, и замирает на мгновение, — а я опять остаюсь здесь.

Это звучит более обречённо, чем Лесли этого хотелось, словно очередной каприз маленького невоспитанного ребёнка. Девушка слегка кривится, осознав это, но в это мгновение Скотт становится прямо перед ней, и эмпатка чувствует, как сердце в груди снова против воли начинает трепетать как сумасшедшее от одного только взгляда, блеснувшего под красными линзами Циклопа.

— Ты ведь знаешь, что это небезопасно, — он приобнимает её за плечи, не позволяя отвести взгляд, и Лесли ничего не остаётся, как приподнять подбородок и постараться вести себя с ним на равных. Она всегда была слабой, когда дело касалось Скотта, всегда теряла в его присутствии контроль. Вот только как тогда вышло, что, только благодаря ему, она смогла удержать в себе рвущуюся разрушительную энергию тогда, на площади? Ответа на этот вопрос у неё не было, — ты слишком слаба. К тому же, тебе нужно научиться контролировать новую силу.