Евгений Чудаков

Немалых трудов стоило восемнадцатилетнему юноше избежать соблазнов. Каждый день с девяти утра до девяти вечера он занимался. В результате в обоих высших учебных заведениях Евгений сдал все экзамены на самые высокие оценки и был принят в оба. Это не создало для него проблем. Один из лучших поступающих в Московский университет исчез бесследно, зато в императорском Московском техническом училище появился новый студент — первокурсник Евгений Чудаков. Таким образом он сам себе сделал наилучший подарок ко дню рождения — 20 августа Евгению исполнилось девятнадцать лет.

Тут опять необходимо небольшое отступление, чтобы рассказать, какое место в русской науке занимали высшие учебные заведения в тот период и конкретно императорское Московское техническое училище.

Научно-исследовательских институтов в России в те времена не было. Промышленность, находившаяся в частных руках, научно-технических исследований, как правило, не поддерживала. Новые конструкции и изобретения создавались энтузиастами-одиночками на свой страх и риск. Львиная же доля всех научных исследований проводилась в стенах высших учебных заведений. Ведущее место среди них занимали такие, как Московский университет и Московское техническое училище.

В императорском Московском техническом училище к началу десятых годов собрались ведущие специалисты России по техническим наукам. Теоретическую механику читал Н. Е. Жуковский, прикладную механику, кинематику и динамику механизмов — Н. И. Мерцалов, автор фундаментальных трудов в этой области, переведенных на многие иностранные языки. Детали машин преподавал A. И. Сидоров, почетный член Лондонской и Парижской академий. В числе профессоров и преподавателей были B. Г. Гриневецкий, К. В. Кирш, К. А. Круг, П. П. Лазарев, имена которых были хорошо известны в техническом мире. Директором училища был крупный ученый и прекрасный лектор А. П. Гавриленко. Он неоднократно бывал в Германии, Франции, Англии, США и в курс технологии металлов, который читал студентам, постоянно вносил поправки, отражающие уровень развития техники передовых промышленных стран.

В то время, когда Чудаков поступил в училище, там организовывались новые лаборатории и формировались новые учебные дисциплины. Н. Е. Жуковский организовал аэродинамическую лабораторию, К. В. Кирш — лабораторию котлов высокого давления. Знаменитый авиационный кружок был создан Н. Е. Жуковским именно в этот период. Тогда же, в 1908–1912 годах, в училище пришли и стали его студентами Борис Стечкин, Александр Микулин, Андрей Туполев — впоследствии всемирно известные ученые и конструкторы, внесшие огромный вклад в развитие советской авиации, моторостроения и других ведущих областей науки.

Порядки и общая атмосфера в училище привлекали свободомыслящую молодежь. Посещение лекций не было обязательным. Каждый мог изучать предмет так, как ему казалось удобнее и интереснее. Экзамены можно было сдавать практически в любое время учебного года. Задержка в сдаче экзамена не наказывалась. Курс обучения был рассчитан на пять лет, но можно было завершить его и раньше и позже. Многие избирали второй вариант и числились студентами по семь — десять лет. Прозвище «вечный студент» обидным здесь, однако, не считалось.

Не было и непреодолимой дистанции между преподавателями и студентами. Напротив, ведущие ученые старались приблизить к себе молодежь, воспитать единомышленников и продолжателей своего дела. Легендарными стали прогулки, во время которых Жуковский, Мерцалов, Гавриленко много беседовали со студентами или принимались объяснять что-то, записывая формулы прутиком на песке. Каким привлекательным и радостным для Чудакова оказался этот мир после ограниченного провинциализма богородицкого училища и казенного формализма кадетского корпуса!

В жизнь Московского техническою училища Евгений погрузился с восторгом. Первое, что он сделал, — обрел вольнодумно-студенческий вид: черная косоворотка, схваченная широким ремнем с пряжкой, студенческая куртка нараспашку, на стриженной под машинку голове — форменная фуражка с эмблемой ИМТУ, большие рыжие усы а-ля Максим Горький. Он снял недорогую комнату, где стал жить вместе с двумя товарищами из Богородицка, поступившими в Московскую сельскохозяйственную академию. Завязав в «группе Дмитриева» московские знакомства и имея репутацию отличника, легко нашел уроки. По утрам, отправляясь в училище, он обычно негромко напевал популярные арии, особенно часто одну, в которой были такие слова: «Не жалейте же Гасана! В жалком рубище своем он, владелец талисмана, не горюет ни о чем».

Но разочарования, пережитые в Богородицке, и обида, нанесенная ему в родном Сергиевском, оставили отпечаток о душе. С новыми знакомыми Евгений был ровен и вежлив, но фамильярных отношений не терпел, ни с кем особенно не сближался и в разговорах всегда обращался ко всем на «вы».