Евгений, Джек, Женечка

Джек не вынырнул из кухни. Я его из-за угла не видела, но чувствовала его присутствие и… Не поддержку, а скорее невмешательство, что было куда ценнее! Хотя бы сейчас, когда я стояла с отцом своих детей нос к носу. Сказать про котёнка? Или сделать сюрприз?

— Ты останешься на ночь или мне привезти детей на вокзал?

Влад обернулся, но тоже не увидел Джека. О чем сейчас он думает? Что я могу спрятать от него детей? Наверное…

— Я бы с утра сводила Ярослава в военный музей. Здесь совсем рядом. Нам по дороге. Я сама не видела ещё, как его отремонтировали. В президентскую делегацию из Москвы меня не пригласили…

Усмешка на моих губах передалась и ему — такая же горькая… Как же мы дошли до такой жизни?

— Хорошо, я уеду.

Женечка, искавшая в это время под столом мяч, вылезла к нам на четвереньках. В младенческой позе она казалась совсем малышкой.

— А я?

— Завтра мама привезёт тебя ко мне.

Только после этих слов Джек вышел к нам, и я сразу попросила его покормить ребенка ужином, пока я провожу Влада. В садоводстве любой таксист запутается. Ориентиром может служить лишь памятник минерам. До него минут десять. Машину обещали подать через полчаса. Ничего… Постоим, поговорим…

Мы шли молча. У Влада небольшая спортивная сумка через плечо. У меня в руках телефон. Ключ не брала. Есть кому пустить меня в мой собственный дом. Единственный. Но он, увы, не стал моей крепостью. Не уберёг моих детей.

Ноги наши двигались в унисон, но рук друг другу мы не подали, хотя на мостике Влад и попытался проявить джентльменство. Только я не леди, я его молитвами теперь бой-баба. Пошли дальше, и на подъеме Влад схватил меня за руку, не спрашивая. Желания отдернуть руку не возникло, как и желания взять его за руку самой. Только его пальцы сами ушли с локтя ко мне на запястье. Я промолчала. Ускорила шаг и одолела гору. Только на дороге Влад так и не выпустил моей руки. Я смотрела под ноги, не на него. Ничего личного не хотелось обсуждать. На личном поставлена точка. В нашу последнюю ночь в Москве. Сам отказался. А теперь я больше не его.

— Как ты представляешь себе нашу жизнь?

— Нашу? — переспросила я с тихим смешком. — Наших детей, ты хотел сказать, наверное.

— Нашу, — повторил он громче.

Пришлось повернуть к нему голову.

— Влад, это больше не наша жизнь. Пожалуйста, не путай свои желания с благополучием своих детей.

— А вы способны обеспечить благополучие моим детям? Или только на мои деньги?

Не отведу взгляд, хотя и нужно посмотреть по сторонам перед тем, как перейти дорогу.

— В Питере жизнь дешевле. Женя нормально зарабатывает, и я надеюсь найти работу… Если ты все же упрямо продолжишь настаивать на том, чтобы Ярик жил с тобой, переводи только половину алиментов. Я не обижусь.

Он схватил меня за руку — снова. На этот раз, чтобы перетащить через дорогу. И вот мы возле памятника. Похоже, я тоже подорвусь на какой-нибудь из Матвеевских мин. Только памятник нерукотворный мне не воздвигнут. Даже добрым словом не помянут.

Я потянула руку, и Влад тотчас меня отпустил, но взглядом удержал. И точно невидимым пальцем заодно поддержал меня за подбородок. К горлу подкатывал кислый ком, и я держалась из последних сил. Хотелось бежать без оглядки, а не держать марку… Которой давно не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Влад молчал. Пытал меня глухим молчанием, точно каленым железом. Без кофты я оказалась беззащитна перед ним и комарами. Влад ударил по моей руке, попал в кровопийцу, но я не поблагодарила. Тогда он вытащил из сумки тонкий джемпер и раскрыл у меня над головой.

— Я в порядке, — мотнула я головой.

— Вот не нужно упрямиться не к месту!

А я упрямилась? С детьми, что ли? Или он это без намёка сейчас сказал?

Одернув джемпер, я отвернулась.

— Ты вывела меня на дорогу поговорить? Потому что я не маленький, не заблужусь. Как и таксист. Проверено пару часов назад.

Я не повернула головы. Он говорить не хочет, а я, возможно, упускаю свой последний шанс добиться семейного мира.

— Влад, детям будет лучше со мной. Ты же это понимаешь.

— А ещё лучше им было, когда мы были вместе.

Он не заставит меня снова смотреть ему в глаза, не заставит.

— Это была мина, на которой рано или поздно мы бы подорвались.

— Что ты называешь миной? Секс на стороне? Думаешь, я бы приревновал тебя к нему? Знаешь, он тебе надоест очень быстро. Если даже не в постели, то в жизни. Я тебя избаловал. И на меньший доход ты не согласишься. Год? Сколько тебе нужно, чтобы развестись? Два? Год Ярик без тебя живет в Москве. Это, кстати, была твоя идея. Не моя.

— Конечно, моя. Потому что тебя все устраивало. Тебе было плевать, что ты нихрена со своей бабой не можешь сделать!

Я кричала, но кто меня тут услышит? Камни, деревья и комары! Матвеев никогда меня не слушал…

— Я посылал тебя к психологу, посылал? Я сказал тебе пойти налево, сказал? И я ничего не делал? Другой бы тебя давно за дверь выставил, а я хотел, чтобы у моих детей была нормальная семья.

— Она нормальной у нас не была!