Евгений Иванович Якушкин (1826—1905)

Иногда это наказание определяется сходом; муж является в этом случае только исполнителем общественного приговора. В слободе Новой Калите Острогожского уезда один крестьянин принес жалобу, что жена его ведет неприличную жизнь вследствие дурного влияния тещи. По решению деревенского схода мать и дочь были выведены на слободскую площадь, где им было приказано очищать ее от навоза. После этого они были запряжены в телегу, наполненную навозом, на которую влез принесший жалобу муж и стал на них покрикивать, чтобы они бежали шибче. К нему присоединилось потом еще два, три человека. Женщины, запряженные в телегу, бежали, хотя и не скоро. Они вывезли навоз за слободу и потом подвезли телегу вместе с сидящим на ней крестьянином к крыльцу волостного правления.[134] Иногда, хотя и очень редко, к этому наказанию приговариваются мужчины. Вот один из таких случаев. В ночь со 2-го на 3-е февраля 1873 г. в слободе Бутурлиновке Бобровского уезда пойманы были два крестьянина с бочонком рыбы, который, как подозревали, был украден ими со взломом замка из амбара одного торговца. Поймавшие хотели во что бы то ни стало довести их до сознания в преступлении. Сначала они избили их, потом выкупали в попавшейся на дороге полузамерзшей луже и, наконец, раздев их донага, привязали веревками к забору. Здесь крестьяне, подозреваемые в воровстве, стояли два часа на морозе, по колено в воде. Когда они наконец сознались в краже, тогда одного из них привязали за ноги к саням, на которых лежал бочонок похищенной рыбы, а другого запрягли в сани и, осыпая его ударами, заставили везти их. Толпа народа вместе с санями направилась к базару. Па полпути для более быстрой езды подняли волочившегося по земле крестьянина и запрягли его на помощь другому. Потом их взнуздали обоих веревкой, посадили на бочку погонщика с палкой в руках и с криком: «Рыбы, рыбы!» — провели по базару.[135]

Денежные штрафы назначаются довольно часто некоторыми волостными судами в пользу или обиженной стороны, или волости, а иногда и в пользу церкви. Сельские сходы также приговаривают иногда к денежному штрафу в пользу общества и церкви.

Гораздо чаще сельский сход наказывает виновных напоем, т. е. заставляет их выставить сходу известное количество вина, которое выпивается тут же стариками. В выпивке принимают участие как обиженная сторона, так и виноватый. Ежели у виновного нет денег, то берут что-нибудь из его имущества и продают для покупки вина пли закладывают кабачнику. Как часто приговаривают к напою в некоторых местностях, видно из того, что в одной деревне Горкинской волости Перехотского уезда выпили в одну весну 60 ведер вина, поставленного после разбора судебных дел.[136] К этому наказанию, которое крестьяне считают очень тяжелым, приговаривают иногда и волостные суды.[137] Название магарыч, даваемое в некоторых местностях напою, указывает на его первоначальное юридическое значение. Магарыч есть обычное угощение вином по случаю состоявшейся гражданской сделки. Во многих местностях обычай этот считается до такой степени обязательным, что никакая сделка не признается окончательно заключенною, пока не выпито вино, хотя магарыч стоит иногда больше, чем самый предмет договора. Те мелкие проступки, за которые виновные наказываются напоем, до сих пор еще имеют значение гражданского нарушения права. Относительно их сход большею частью играет роль посредника: он мирит тяжущихся и по случаю заключенной ими мировой сделки пьет вино (магарыч). В тех случаях, когда разбирается дело, имеющее не частный, а общественный интерес, сход, не назначая на виновного взыскания, оканчивает дело и требует поставки вина (магарыча), которое и выпивает вместе с виновными.

К общественным работам приговаривают только волостные суды; но в некоторых губерниях (например, в Ярославской) этого наказания вовсе не существует.

В случае маловажной кражи хозяин похищенной вещи иногда прощает вора с условием, чтобы тот при народе положил перед церковью известное число земных поклонов. В Троицкой Лавре вору, укравшему деньги с церковной тарелки, дают в руки особо сделанные для этого крупные четки аршина в полтора длиною и заставляют его класть земные поклоны перед Успенским собором.[138] В 1873 г. я видел подобное же наказание вора в Ярославле. Вор был пойман в то время, как он вытаскивал салфетку из саней у одного крестьянина. Крестьянин, которого вор слезно просил о прощении, простил его, но заставил положить при собравшейся толпе десять земных поклонов перед Ильинского церковью. При этом он требовал, чтобы вор после каждого поклона вставал на ноги, а не молился, стоя на коленях.

Волостные суды приговаривают иногда к церковному покаянию. В Муромском уезде недавно еще женщин, которые заспали младенцев, посылали в церковь на стояние. Священник ставил такую женщину посреди церкви, очерчивал около нее круг и приказывал ей молиться богу и не оглядываться назад. Затем он уходил из церкви и запирал в ней женщину, поставленную на молитву.[139]