Евгений Онегин. Драматические произведения. Романы. Повести

У них свои бывали сходки,
Они за чашею вина,
Они за рюмкой русской водки
.  . . . . . . . . . .

XIV

Витийством резким знамениты,
Сбирались члены сей семьи
У беспокойного Никиты,^{192}

У осторожного Ильи.^{193}.  . . . . . . . . . .

XV

Друг Марса, Вакха и Венеры,
Тут Лунин^{194}

дерзко предлагалСвои решительные меры
И вдохновенно бормотал.
Читал свои Ноэли Пушкин,
Меланхолический Якушкин^{195},Казалось, молча обнажал
Цареубийственный кинжал.
Одну Россию в мире видя,
Преследуя свой идеал,
Хромой Тургенев^{196} им внималИ, плети рабства ненавидя,
Предвидел в сей толпе дворян
Освободителей крестьян.

XVI

Так было над Невою льдистой,
Но там, где ранее весна
Блестит над Каменкой тенистой^{197}

И над холмами Тульчина,^{198}Где Витгенштейновы дружины
Днепром подмытые равнины
И степи Буга облегли,
Дела иные уж пошли.
Там Пестель      для тиранов
И рать      набирал
Холоднокровный генерал,^{199}И Муравьев^{200}, его склоняя,И полон дерзости и сил,
Минуты вспышки торопил.

XVII

Сначала эти разговоры
Между Лафитом и Клико
Лишь были дружеские споры,
И не входила глубоко
В сердца мятежная наука,
Все это было только скука,
Безделье молодых умов,
Забава взрослых шалунов.
Казалось.  . . . . . .
Узлы к узлам.  . . . . .
И постепенно сетью тайной
Россия.  . . . . . . .
Наш царь дремал.  . . . .
.  . . . . . . . . . .

1823–1831

Драматические произведения

^{201}

Борис Годунов

Драгоценной для Россиян

    памяти

 Николая Михайловича

    Карамзина

сей труд, гением его вдохновенный,

с благоговением и благодарностию

    посвящает

        Александр Пушкин

Кремлевские палаты (1598 года, 20 февраля)

Князья Шуйский и Воротынский.

Воротынский

Наряжены мы вместе город ведать,
Но, кажется, нам не за кем смотреть:
Москва пуста; вослед за патриархом
К монастырю пошел и весь народ.
Как думаешь, чем кончится тревога?

Шуйский

Чем кончится? Узнать не мудрено:
Народ еще повоет да поплачет,
Борис еще поморщится немного,
Что пьяница пред чаркою вина,
И наконец по милости своей
Принять венец смиренно согласится;
А там — а там он будет нами править
По-прежнему.

Воротынский

       Но месяц уж протек,
Как, затворясь в монастыре с сестрою,
Он, кажется, покинул все мирское.
Ни патриарх, ни думные бояре
Склонить его доселе не могли;
Не внемлет он ни слезным увещаньям,
Ни их мольбам, ни воплю всей Москвы,
Ни голосу Великого Собора^{202}

.Его сестру напрасно умоляли
Благословить Бориса на державу;
Печальная монахиня-царица^{203}Как он тверда, как он неумолима.
Знать, сам Борис сей дух в нее вселил;
Что, ежели правитель в самом деле
Державными заботами наскучил
И на престол безвластный не взойдет?
Что скажешь ты?

Шуйский