Евгений Онегин. Повести покойного Ивана Петровича Белкина. Пиковая дама

Европейская готическая проза, особенно произведения Э. Т. А. Гофмана. «Красное и черное» Стендаля. Зарубежные повести об игроках (такие, как «Голландский купец») и исторические анекдоты «галантного» XVIII века. Мистические истории, ходившие в среде игроков, и личный картежный опыт Пушкина. Русская бытовая проза XVIII–XIX веков.

Как она была опубликована?

Повесть, вероятно, предназначалась для совместного с Гоголем и Владимиром Одоевским альманаха «Тройчатка», но этот альманах так и не вышел. Пушкин опубликовал «Пиковую даму» во втором томе журнала «Библиотека для чтения» за 1834 год. «Библиотека», учрежденная незадолго до этого, быстро стала самым популярным журналом в России – в первую очередь благодаря именитым авторам, привлеченным небывало крупными гонорарами. В том же году Пушкин включил «Пиковую даму» в состав своего сборника повестей.

Василий Шухаев. Иллюстрация к «Пиковой даме». 1922 год[62]

Как ее приняли?

Повесть имела успех в обществе, восприимчивом как к острому светскому сюжету, так и к описанию собственного быта. Непонятные нам сегодня карточные термины были для русского света азбукой, и литературная игра с ними легко считывалась. Сам Пушкин записал в дневнике: «Моя “Пиковая дама” в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза». Современная Пушкину критика отмечала влияние на «Пиковую даму» произведений Гофмана, которым Пушкин действительно увлекался. Виссарион Белинский полагал, что «Пиковая дама» не повесть, а скорее рассказ, так как для повести содержание «слишком исключительно и случайно», но при этом называл этот «рассказ» «верхом мастерства».

Что было дальше?

«Пиковая дама» сплавила воедино мотивы рока и карточной игры, выраженные в русском дворянском сознании. После повести Пушкина представление о жизни как игре и об игре как возможности переменить жизнь самым роковым образом утвердилось в «карточных» текстах: «Маскараде» и «Штоссе» Лермонтова, «Игроке» Достоевского. Вскоре после публикации «Пиковая дама» была переработана для театра: Александр Шаховской сделал из нее весьма посредственную пьесу «Хризомания, или Страсть к деньгам». «Пиковую даму» перевел на французский Проспер Мериме, и в 1850 году на основе этого перевода была создана опера Фроманталя Галеви, а еще 40 лет спустя появилась куда более известная опера – «Пиковая дама» Чайковского, очень серьезно отступающая от пушкинского сюжета. Повесть неоднократно экранизировалась и ставилась на сцене. Ей посвящено множество пушкиноведческих работ, в том числе фундаментальные – Александра Слонимского, Виктора Виноградова, Юрия Лотмана.

Был ли прототип у старой графини?

В своем дневнике Пушкин писал: «При дворе нашли сходство между старой Графиней и кн. Н. П. и, кажется, не сердятся». Это «кажется, не сердятся» намекает на то, что при дворе угадали верно. Речь шла о княгине Наталье Петровне Голицыной, «фрейлине при дворе четырех императоров». Она родилась в 1744 году (хотя некоторые источники указывают 1741-й) – таким образом, 87-летний возраст старой графини указывает, что действие «Пиковой дамы» происходит в современную читателям эпоху. В молодости Голицына – урожденная Чернышёва (отметим связь этой фамилии с черной мастью пиковой дамы) – действительно была очень красива, а ее муж князь Владимир Голицын действительно был человеком слабохарактерным и находился у своей жены в подчинении. При русском дворе она пользовалась огромным уважением. Прозаик Владимир Соллогуб вспоминал: «Императоры высказывали ей любовь почти сыновнюю. В городе она властвовала какою-то всеми признанною безусловной властью. После представления ко двору каждую молодую девушку везли к ней на поклон; гвардейский офицер, только надевший эполеты, являлся к ней, как к главнокомандующему». И хотя в старости ее называли уже не «московской Венерой», а «усатой княгиней», преклонения перед ней это не умаляло: Наталья Петровна воплощала идеал великосветской дамы.

Владимир Боровиковский. Наталья Петровна Голицына. 1790-е годы. Современники Пушкина увидели сходство между Голицыной и графиней из «Пиковой дамы»[63]

В «Пиковой даме» парижский успех старой графини Анны Федотовны относится к концу 1760-х – началу 1770-х годов, и упоминания герцога де Ришельё и графа Сен-Жермена сообщают рассказу Томского о своей бабушке историческую достоверность. Реальная Голицына действительно жила с семьей в Париже и была прозвана «московской Венерой», но позже – в первой половине 1780-х; Ришельё был тогда уже глубоким стариком, а Сен-Жермену оставалось жить совсем недолго, и жил он в Германии – таким образом, между старой графиней и княгиней Голицыной невозможно поставить знак равенства.