Читаем Евгенiй Онѣгинъ полностью

Евгенiй Онѣгинъ

I. II. III. IV. V. VI.VII.Чѣмъ меньше женщину мы любимъ,Тѣмъ легче нравимся мы ей,И тѣмъ ее вѣрнѣе губимъСредь обольстительныхъ сѣтей.Развратъ, бывало, хладнокровнойНаукой славился любовной,Самъ о себѣ вездѣ трубя,И наслаждаясь не любя.Но эта важная забаваДостойна старыхъ обезьянъХваленыхъ дѣдовскихъ времянъ:Ловласовъ обветшала славаСо славой красныхъ каблуковъИ величавыхъ париковъ.VIII.Кому не скучно лицемѣрить,Различно повторять одно;Стараться важно въ томъ увѣрить,Въ чемъ всѣ увѣрены давно;Все тѣ же слышать возраженья;Уничтожать предразсужденья,Которыхъ не было и нѣтъУ дѣвочки въ тринадцать лѣтъ!Кого не утомятъ угрозы,Моленья, клятвы, мнимый страхъ,Записки на шести листахъ,Обманы, сплетни, кольца, слезы,Надзоры тетокъ, матерей,И дружба тяжкая мужей!IX.Такъ точно думалъ мой Евгеній.Онъ въ первой юности своейБылъ жертвой бурныхъ заблужденійИ необузданныхъ страстей.Привычкой жизни избалованъ,Однимъ навремя очарованъ,Разочарованный другимъ,Желаньемъ медленно томимъ,Томимъ и вѣтреннымъ успѣхомъ,Внимая въ шумѣ и въ тишиРоптанье вѣчное души,Зѣвоту подавляя смѣхомъ:Вотъ, какъ убилъ онъ восемь лѣтъ,Утратя жизни лучшій цвѣтъ.X.Въ красавицъ онъ ужъ не влюблялся,А волочился какъ нибудь;Откажутъ — мигомъ утѣшался;Измѣнятъ — радъ былъ отдохнуть.Онъ ихъ искалъ безъ упоенья,А оставлялъ безъ сожалѣнья,Чуть помня ихъ любовь и злость.Такъ точно равнодушный гостьНа вистъ вечерній пріѣзжаетъ,Садится; кончилась игра:Онъ уѣзжаетъ со двора,Спокойно дома засыпаетъ,И самъ не знаетъ поутру,Куда поѣдетъ ввечеру.XI.Но, получивъ посланье Тани,Онѣгинъ живо тронутъ былъ:Языкъ дѣвическихъ мечтанійВъ немъ думы роемъ возмутилъ;И вспомнилъ онъ Татьяны милойИ блѣдный цвѣтъ, и видъ унылой;И въ сладостный, безгрѣшный сонъДушею погрузился онъ.Быть можетъ, чувствій пылъ стариннойИмъ на минуту овладѣлъ;Но обмануть онъ не хотѣлъДовѣрчивость души невинной.Теперь мы въ садъ перелетимъ,Гдѣ встрѣтилась Татьяна съ нимъ.XII.Минуты двѣ они молчали,Но къ ней Онѣгинъ подошелъИ молвилъ: — «Вы ко мнѣ писали,Не отпирайтесь. Я прочелъДуши довѣрчивой признанья,Любви невинной изліянья;Мнѣ ваша искренность мила;Она въ волненье привелаДавно умолкнувшія чувства;Но васъ хвалить я не хочу;Я за нее вамъ отплачуПризнаньемъ также безъ искусства;Примите исповѣдь мою:Себя на судъ вамъ отдаю.XIII.«Когда бы жизнь домашнимъ кругомъЯ ограничить захотѣлъ;Когда бъ мнѣ быть отцемъ, супругомъПріятный жребій повелѣлъ;Когда бъ семейственной картинойПлѣнился я хоть мигъ единой:То, вѣрно бъ, кромѣ васъ одной,Невѣсты не искалъ иной.Скажу безъ блестокъ мадригальныхъ:Нашедъ мой прежній идеалъ,Я вѣрно бъ васъ одну избралъВъ подруги дней моихъ печальныхъ,Всего прекраснаго въ залогъ,И былъ бы счастливъ...сколько могъ!XIV.«Но я не созданъ для блаженства:Ему чужда душа моя;Напрасны ваши совершенства:Ихъ вовсе недостоинъ я.Повѣрьте (совѣсть въ томъ порукой),Супружество намъ будетъ мукой.Я, сколько ни любилъ бы васъ,Привыкнувъ, разлюблю тотчасъ;Начнете плакать: ваши слезыНе тронутъ сердца моего,А будутъ лишь бѣсить его.Судите жъ вы, какія розыНамъ заготовитъ ГименейИ, можетъ быть, на много дней!XV.«Что́ можетъ быть на свѣтѣ хужеСемьи, гдѣ бѣдная женаГруститъ о недостойномъ мужѣ,И днемъ и вечеромъ одна;Гдѣ скучный мужъ, ей цѣну зная(Судьбу однако жъ проклиная),Всегда нахмуренъ, молчаливъ,Сердитъ и холодно-ревнивъ!Таковъ я. И того ль искалиВы чистой пламенной душой,Когда съ такою простотой,Съ такимъ умомъ ко мнѣ писали?Ужели жребій вамъ такойНазначенъ строгою судьбой?XVI.«Мечтамъ и годамъ нѣтъ возврата;Не обновлю души моей...Я васъ люблю любовью братаИ, можетъ быть, еще нѣжнѣй.Послушайте жъ меня безъ гнѣва:Смѣнитъ не разъ младая дѣваМечтами легкія мечты;Такъ деревцо свои листыМѣняетъ съ каждою весною.Такъ видно Небомъ суждено.Полюбите вы снова: но...Учитесь властвовать собою,Не всякой васъ, какъ я, пойметъ;Къ бѣдѣ неопытность ведетъ.» —XVII.Такъ проповѣдывалъ Евгеній.Сквозь слезъ не видя ничего,Едва дыша, безъ возраженій,Татьяна слушала его.Онъ подалъ руку ей. Печально(Какъ говорится, машинально)Татьяна, молча, оперлась;Головкой томною склонясь,Пошла домой вкругъ огорода;Явились вмѣстѣ, и никтоНе вздумалъ имъ пѣнять на то:Имѣетъ сельская свободаСвои счастливыя права,Какъ и надменная Москва.XVIII.Вы согласитесь, мой читатель,Что очень мило поступилъСъ печальной Таней нашъ пріятель;Не въ первый разъ онъ тутъ явилъДуши прямое благородство,Хотя людей недоброхотствоВъ немъ не щадило ничего:Враги его, друзья его(Что, можетъ быть, одно и тоже)Его честили такъ и сякъ.Враговъ имѣетъ въ мірѣ всякъ.Но отъ друзей спаси насъ, Боже!Ужъ эти мнѣ друзья, друзья!Объ нихъ недаромъ вспомнилъ я.XIX.А что? Да такъ. Я усыпляюПустыя, черныя мечты;Я только въ скобкахъ замѣчаю,Что нѣтъ презрѣнной клеветы,На чердакѣ вралемъ рожденной,И свѣтской чернью ободренной,Что нѣтъ нелѣпицы такой,Ни эпиграмы площадной,Которой бы вашъ другъ съ улыбкой,Въ кругу порядочныхъ людей,Безъ всякой злобы и затѣй,Не повторилъ стократъ ошибкой;А впрочемъ онъ за васъ горой:Онъ васъ такъ любитъ...какъ родной!XX.Гм! гм! Читатель благородной,Здорова ль ваша вся родня?Позвольте: можетъ быть, угодноТеперь узнать вамъ отъ меня,Что значитъ именно родные.Родные люди вотъ какіе:Мы ихъ обязаны ласкать,Любить, душевно уважатьИ, по обычаю народа,О Рождествѣ ихъ навѣщать,Или по почтѣ поздравлять,Чтобъ остальное время годаНе думали о насъ они...И такъ дай, Богъ, имъ долги дни!XXI.За то любовь красавицъ нѣжныхъНадежнѣй дружбы и родства:Надъ нею и средь бурь мятежныхъВы сохраняете права.Конечно такъ. Но вихорь моды,Но своенравіе природы,Но мнѣнья свѣтскаго потокъ...А милый полъ, какъ пухъ, легокъ.Къ тому жъ и мнѣнія супругаДля добродѣтельной женыВсегда почтенны быть должны;Такъ ваша вѣрная подругаБываетъ вмигъ увлечена:Любовью шутитъ сатана.XXII.Кого жъ любить? Кому же вѣрить?Кто не измѣнитъ намъ одинъ?Кто всѣ дѣла, всѣ рѣчи мѣритъУслужливо на нашъ аршинъ?Кто клеветы про насъ не сѣетъ?Кто насъ заботливо лелѣетъ?Кому порокъ нашъ не бѣда?Кто не наскучитъ никогда?Призрака суетный искатель,Трудовъ напрасно не губя,Любите самаго себя,Достопочтенный мой читатель!Предметъ достойный: ничегоЛюбезнѣй вѣрно нѣтъ его.XXIII.Что было слѣдствіемъ свиданья?Увы, не трудно угадать!Любви безумныя страданьяНе перестали волноватьМладой души, печали жадной;Нѣтъ, пуще страстью безотраднойТатьяна бѣдная горитъ;Ея постели сонъ бѣжитъ;Здоровье, жизни цвѣтъ и сладость,Улыбка, дѣвственный покой,Пропало все, что звукъ пустой,И меркнетъ милой Тани младость:Такъ одѣваетъ бури тѣньЕдва раждающійся день.XXIV.Увы, Татьяна, увядаетъ;Блѣднѣетъ, гаснетъ и молчитъ!Ничто ее не занимаетъ,Ея души не шевелитъ.Качая важно головою,Сосѣды шепчутъ межъ собою:Пора, пора бы замужъ ей;...Но полно. Надо мнѣ скорѣйРазвеселить воображеньеКартиной счастливой любви.Невольно, милые мои,Меня стѣсняетъ сожалѣнье;Простите мнѣ: я такъ люблюТатьяну милую мою!XXV.Часъ отъ часу плѣненный болѣКрасами Ольги молодойВладиміръ сладостной неволѣПредался полною душой.Онъ вѣчно съ ней. Въ ея покоѣОни сидятъ впотемкахъ двое;Они въ саду, рука съ рукой,Гуляютъ утренней порой;И что жъ? Любовью упоенный,Въ смятеньи нѣжнаго стыда,Онъ только смѣетъ иногда,Улыбкой Ольги одобренный,Развитымъ локономъ играть,Иль край одежды цѣловать.XXVI.Онъ иногда читаетъ ОлѣНравоучительный романъ,Въ которомъ авторъ знаетъ болѣПрироду, чѣмъ Шатобріанъ,А между тѣмъ двѣ, три страницы(Пустыя бредни, небылицы,Опасныя для сердца дѣвъ)Онъ пропускаетъ, покраснѣвъ.Уединясь отъ всѣхъ далёко,Они надъ шахматной доской,На столъ облокотясь, поройСидятъ, задумавшись глубоко,И Ленскій пѣшкою ладьюБеретъ въ разсѣяньи свою.XXVII.Поѣдетъ ли домой; и домаОнъ занятъ Ольгою своей.Летучіе листки альбомаПрилежно украшаетъ ей:То въ нихъ рисуетъ сельски виды,Надгробный камень, храмъ Киприды,Или на лирѣ голубкаПеромъ и красками слегка;То на листкахъ воспоминанья,Пониже подписи другихъ,Онъ оставляетъ нѣжный стихъ,Безмолвный памятникъ мечтанья,Мгновенной думы легкій слѣдъ,Все тотъ же послѣ многихъ лѣтъ.XXVIII.Конечно, вы не разъ видалиУѣздной барышни альбомъ,Что всѣ подружки измаралиСъ конца, съ начала и кругомъ.Сюда, на зло правописанью,Стихи безъ мѣры, по преданью,Въ знакъ дружбы вѣрно внесены,Уменьшены, продолжены.На первомъ листикѣ встрѣчаешьQu’écrirez vous sur ces tablettes;И подпись: t. à. v. Annette;А на послѣднемъ прочитаешь:«Кто любитъ болѣе тебя,«Пусть пишетъ далѣе меня.»XXIX.Тутъ непремѣнно вы найдетеДва сердца, факелъ и цвѣтки;Тутъ вѣрно клятвы вы прочтете:Въ любви до гробовой доски;Какой нибудь піитъ армейскойТутъ подмахнулъ стишокъ злодѣйской.Въ такой альбомъ, мои друзья,Признаться, радъ писать и я,Увѣренъ будучи душою,Что всякой мой усердный вздоръЗаслужитъ благосклонный взоръ,И что потомъ съ улыбкой злоюНе станутъ важно разбирать,Остро, иль нѣтъ я могъ соврать.XXX.Но вы, разрозненные томыИзъ библіотеки чертей,Великолѣпные альбомы,Мученье модныхъ риѳмачей,Вы, украшенные проворноТолстова кистью чудотворной,Иль Баратынскаго перомъ,Пускай сожжетъ васъ Божій громъКогда блистательная дамаМнѣ свой іn-quarto подаетъ,И дрожь и злость меня беретъ,И шевелится эпиграмаВо глубинѣ моей души,А мадригалы имъ пиши!XXXI.Не мадригалы Ленскій пишетъВъ альбомѣ Ольги молодой;Его перо любовью дышетъ,Не хладно блещетъ остротой;Что ни замѣтитъ, ни услышитъОбъ Ольгѣ, онъ про то и пишетъ:И полны истины живойТекутъ элегіи рѣкой.Такъ ты, Языковъ вдохновенный,Въ порывахъ сердца своего,Поешь, Богъ вѣдаетъ, кого,И сводъ элегій драгоцѣнныйПредставитъ нѣкогда тебѣВсю повѣсть о твоей судьбѣ.XXXII.Но тише! Слышишь? Критикъ строгойПовелѣваетъ сбросить намъЭлегіи вѣнокъ убогой,И нашей братьѣ риѳмачамъКричитъ: «да перестаньте плакать,«И все одно и то же квакать,«Жалѣть о прежнемъ, о быломъ:«Довольно, — пойте о другомъ!»— Ты правъ, и вѣрно намъ укажешьТрубу, личину и кинжалъ,И мыслей мертвый капиталъОтвсюду воскресить прикажешь:Не такъ ли, другъ? Ни чуть. Куда!«Пишите оды, господа:XXXIII.«Какъ ихъ писали въ мощны годы,«Какъ было встарь заведено...»— Однѣ торжественныя оды!И, полно, другъ; не все ль равно?Припомни, что сказалъ сатирикъ!Чужаго толка хитрый лирикъУжели для тебя сноснѣйУнылыхъ нашихъ риѳмачей? —«Но все въ элегіи ничтожно;«Пустая цѣль ея жалка;«Межъ тѣмъ цѣль оды высока«И благородна...» Тутъ бы можноПоспорить намъ, но я молчу:Два вѣка ссорить не хочу.XXXIV.Поклонникъ славы и свободы,Въ волненьи бурныхъ думъ своихъ,Владиміръ и писалъ бы оды,Да Ольга не читала ихъ.Случалось ли поэтамъ слезнымъЧитать въ глаза своимъ любезнымъСвои творенья? Говорятъ,Что въ мірѣ выше нѣтъ наградъ.И впрямъ, блаженъ любовникъ скромной,Читающій мечты своиПредмету пѣсенъ и любви,Красавицѣ пріятно-томной!Блаженъ...хоть, можетъ быть, онаСовсѣмъ инымъ развлечена.XXXV.Но я плоды моихъ мечтанійИ гармоническихъ затѣйЧитаю только старой няни,Подруги юности моейДа послѣ скучнаго обѣдаКо мнѣ забредшаго сосѣда,Поймавъ неждано за полу,Душу трагедіей въ углу,Или (но это кромѣ шутокъ),Тоской и риѳмами томимъ,Бродя надъ озеромъ моимъ,Пугаю стадо дикихъ утокъ:Внявъ пѣнью сладкозвучныхъ строфъ,Онѣ слетаютъ съ береговъ.XXXVI. XXXVII.А что жъ Онѣгинъ? Кстати, братья!Терпѣнья вашего прошу:Его вседневныя занятьяЯ вамъ подробно опишу.Онѣгинъ жилъ Анахоретомъ;Въ седьмомъ часу вставалъ онъ лѣтомъИ отправлялся налегкѣКъ бѣгущей подъ горой рѣкѣ;Пѣвцу Гюльнары подражая,Сей Геллеспонтъ переплывалъ,Потомъ свой кофе выпивалъ,Плохой журналъ перебирая,И одѣвался:XXXVIII. XXXIX.Прогулки, чтенье, сонъ глубокой,Лѣсная тѣнь, журчанье струй,Порой бѣлянки черноокойМладой и свѣжій поцѣлуй,Уздѣ послушный конь ретивый,Обѣдъ довольно прихотливый,Бутылка свѣтлаго вина,Уединенье, тишина:Вотъ жизнь Онѣгина святая;И нечувствительно онъ ейПредался, красныхъ лѣтнихъ днейВъ безпечной нѣгѣ не считая,Забывъ и городъ и друзейИ скуку праздничныхъ затѣй.XL.Но наше сѣверное лѣто,Каррикатура южныхъ зимъ,Мелькнетъ и нѣтъ: извѣстно это,Хоть мы признаться не хотимъ.Ужъ небо осенью дышало,Ужъ рѣже солнышко блистало,Короче становился день,Лѣсовъ таинственная сѣньСъ печальнымъ шумомъ обнажалась,Ложился на поля туманъ,Гусей крикливыхъ караванъТянулся къ югу: приближаласьДовольно скучная пора;Стоялъ Ноябрь ужъ у двора.XLI.Встаетъ заря во мглѣ холодной;На нивахъ шумъ работъ умолкъ;Съ своей волчихою голоднойВыходитъ на дорогу волкъ;Его почуя, конь дорожныйХрапитъ — и путникъ осторожныйНесется въ гору во весь духъ;На утренней зарѣ пастухъНе гонитъ ужъ коровъ изъ хлѣва,И въ часъ полуденный въ кружокъИхъ не зоветъ его рожокъ;Въ избушкѣ распѣвая, дѣва²³Прядетъ, и, зимнихъ другъ ночей,Трещитъ лучинка передъ ней.XLII.И вотъ уже трещатъ морозыИ серебрятся средь полей...(Читатель ждетъ ужъ риѳмы розы:На, вотъ возьми ее скорѣй!)Опрятнѣй моднаго паркета,Блистаетъ рѣчка, льдомъ одѣта.Мальчишекъ радостный народъ²⁴Коньками звучно рѣжетъ лёдъ;На красныхъ лапкахъ гусь тяжелый,Задумавъ плыть по лону водъ,Ступаетъ бережно на ледъ,Скользитъ и падаетъ; веселыйМелькаетъ, вьется первый снѣгъ,Звѣздами падая на брегъ.XLIII.Въ глуши что дѣлать въ эту пору?Гулять? Деревня той поройНевольно докучаетъ взоруОднообразной наготой.Скакать верхомъ въ степи суровой?Но конь, притупленной подковойНевѣрный зацѣпляя ледъ,Того и жди, что упадетъ.Сиди подъ кровлею пустынной,Читай: вотъ Прадтъ, вотъ W. Scott!Не хочешь? Повѣряй расходъ,Сердись, иль пей, и вечеръ длиннойКой-какъ пройдетъ, а завтра тожъ,И славно зиму проведешь.XLIV.Прямымъ Онѣгинъ Чильдъ ГарольдомъВдался въ задумчивую лѣнь:Со сна садится въ ванну со льдомъ,И послѣ, дома цѣлый день,Одинъ, въ расчеты погруженный,Тупымъ кіемъ вооруженный,Онъ на бильярдѣ въ два шараИграетъ съ самаго утра.Настанетъ вечеръ деревенскій:Бильярдъ оставленъ, кій забытъ,Передъ каминомъ столъ накрытъ,Евгеній ждетъ: вотъ ѣдетъ ЛенскійНа тройкѣ чалыхъ лошадей:Давай обѣдать поскорѣй!XLV.Вдовы Клико или МоэтаБлагословенное виноВъ бутылкѣ мерзлой для поэтаНа столъ тотчасъ принесено.Оно сверкаетъ Ипокреной;²⁵Оно своей игрой и пѣной(Подобіемъ того-сего)Меня плѣняло: за негоПослѣдній бѣдный лептъ, бывало,Давалъ я, помните ль, друзья?Его волшебная струяРаждала глупостей не мало,А сколько шутокъ, и стиховъ,И споровъ, и веселыхъ сновъ!XLVI.Но измѣняетъ пѣной шумнойОно желудку моему,И я Бордо благоразумнойУжъ ныньче предпочелъ ему.Къ Аи я больше не способенъ;Аи любовницѣ подобенъБлестящей, вѣтреной, живой,И своенравной, и пустой...Но ты, Бордо, подобенъ другу,Который, въ горѣ и въ бѣдѣ,Товарищъ завсегда, вездѣ,Готовъ намъ оказать услугу,Иль тихой раздѣлить досугъ.Да здравствуетъ Бордо, нашъ другъ!XLVII.Огонь потухъ; едва золоюПодернутъ уголь золотой;Едва замѣтною струеюВіется паръ, и теплотойКаминъ чутьдышетъ. Дымъ изъ трубокъВъ трубу уходитъ. Свѣтлый кубокъЕще шипитъ среди стола.Вечерняя находитъ мгла...(Люблю я дружескія вракиИ дружескій бакалъ винаПорою той, что названаПора межъ волка и собаки,А почему, не вижу я.)Теперь бесѣдуютъ друзья:XLVIII.— «Ну, что сосѣдки? Что Татьяна?Что Ольга рѣзвая твоя?»— «Налей еще мнѣ полстакана...Довольно, милый... Вся семьяЗдорова; кланяться велѣли.Ахъ, милый, какъ похорошѣлиУ Ольги плечи, что за грудь!Что за душа!... Когда нибудьЗаѣдемъ къ нимъ; ты ихъ обяжешь;А то, мой другъ, суди ты самъ:Два раза заглянулъ, а тамъУжъ къ нимъ и носу не покажешь.Да вотъ... какой же я болванъ!Ты къ нимъ на той недѣлѣ званъ.»XLIX.— «Я?» — «Да, Татьяны имяниныВъ субботу. Олинька и матьВелѣли звать, и нѣтъ причиныТебѣ на зовъ не пріѣзжать.»«Но куча будетъ тамъ народуИ всякаго такого сброду...»— «И, никого, увѣренъ я!Кто будетъ тамъ? своя семья.Поѣдемъ, сдѣлай одолженье!Ну чтожъ?» — «Согласенъ.» — Какъ ты милъ!При сихъ словахъ онъ осушилъСтаканъ, сосѣдкѣ приношенье,Потомъ разговорился вновьПро Ольгу: такова любовь!L.Онъ веселъ былъ. Чрезъ двѣ недѣлиНазначенъ былъ счастливый срокъ.И тайна брачныя постелиИ сладостной любви вѣнокъЕго восторговъ ожидали.Гимена хлопоты, печали,Зѣвоты хладная чредаЕму не снились никогда.Межъ тѣмъ какъ мы, враги Гимена,Въ домашней жизни зримъ одинъРядъ утомительныхъ картинъ,Романъ во вкусѣ Лафонтена....²⁶Мой бѣдный Ленскій, сердцемъ онъДля оной жизни былъ рожденъ.LI.Онъ былъ любимъ... по крайней мѣрѣТакъ думалъ онъ, и былъ счастливъ.Стократъ блаженъ, кто преданъ вѣрѣ,Кто хладный умъ угомонивъ,Покоится въ сердечной нѣгѣ,Какъ пьяный путникъ на ночлегѣ,Или, нѣжнѣй, какъ мотылекъ,Въ весенній впившійся цвѣтокъ;Но жалокъ тотъ, кто все предвидитъ,Чья не кружится голова,Кто всѣ движенья, всѣ словаВъ ихъ переводѣ ненавидитъ,Чье сердце опытъ остудилъИ забываться запретилъ!

Перейти на страницу: