Евгения, или Тайны французского двора. Том 2

Олимпио, хоть и не верил в возможность осуществления этих желаний, однако молчал, чтобы еще более не огорчить сына Евгении, который, хотя совершенно разошелся с ней и сам устроил свое будущее, но был все-таки сыном своей матери, за которую молился в глубине своего сердца и которая так страшно была наказана. Для нее не могло быть более тяжкого и чувствительного наказания, чем то, которому она подверглась. Она должна была жить, не обращая на себя ничьего внимания и позабытая в этом уголке чужой страны; подобное унижение было невыносимо для той Евгении Монтихо, которая из никого сделалась знаменитой императрицей и опять быстро превратилась в никого по своей собственной вине.

Такие мысли занимали всех троих, когда вечером они приближались к вилле инфанты Барселонской. Глубокая, торжественная тишина соответствовала их настроению.

Подходя к веранде, они увидели инфанту и принца, прогуливающихся перед домом. Они так были заняты разговором, что заметили новопришедших, скрытых вечерней тенью и густой зеленью, только тогда, когда они подошли к ним.

Инесса кинулась к Долорес и горячо обняла ее, между тем как Олимпио и Рамиро подошли к счастливо улыбавшемуся сыну дона Карлоса, лицо которого объясняло все.

Долорес заметила, что инфанта плакала от радости и была так взволнована, что едва могла говорить.

– Я все понимаю, – прошептала Долорес, – ты счастлива, и я сама также рада твоему счастью!

– Мы останемся здесь, подле вас, – произнесла тихо Инесса.

– Собственно я могла бы на тебя немного сердиться, – сказала улыбаясь жена Олимпио. – Ты не сказала мне, что носишь в своем сердце образ принца и любишь его!

– Эту любовь я сама вполне поняла только сегодня, Долорес, прости меня! О, мое сердце так полно счастьем, что я не в силах этого выразить.

– Ты совершенно переменилась! Да, сила любви так могущественна… До сих пор ты ее не чувствовала, теперь только в первый раз ты узнаешь все наслаждения жизни! О, почему твои бедные родители не могут присутствовать при этой радости, когда мы празднуем прекрасное примирение с прошедшим!

Полный месяц взошел на темно-голубом небе и разлил свой волшебный свет на парк, виллу и счастливых людей! Свежий воздух летней, южной ночи окружал их; ночные бабочки порхали по полузакрытым цветам, и деревья таинственно шумели. Как бы само небесное благословение спустилось сюда, чтобы еще более возвысить этот день и сердца находившихся в парке.

– В таком случае вас можно поздравить, – сказал Олимпио, прерывая молчание, и, подойдя к принцу и инфанте, горячо пожал им обоим руки. – В этой свадьбе я предвижу для себя новые радости!

Рамиро также подошел поздравить Инессу, он был счастлив в этот день разделить радость своих друзей.

Квита, маленькая и внимательная негритянка, поставила на стол несколько канделябров, принесла вино и плоды и украсила стол цветами столь красиво, что Олимпио похвалил ее. Вскоре пятеро счастливых людей сидели за столом на этой зеленой, душистой террасе и пили за здоровье будущих супругов. Освещенная веранда представляла чрезвычайно красивый вид.

– Квита, – сказал Олимпио негритянке, принесшей новую бутылку вина на серебряном подносе, так как она исполняла обязанности экономки, – скоро у тебя будет сиятельный господин!

– Квита уже знает это, дон Олимпио, – возразил, лукаво улыбаясь ребенок.

– Однако у женщин врожденные понятия о подобных вещах, – сказал Олимпио, который был очень весел; затем он поднял свой бокал и с чувством произнес речь, желая дочери Черной Звезды и сыну дона Карлоса счастливого супружества. Он заметил, что эта высокая, знатная чета только предоставив споры за испанский престол другим, могла найти свое счастье.

– Может быть, принц королевской крови, внук братьев, имеющих право на престол, и найдет, вероятно, лучшее время для себя, которого и мы ожидаем. Тогда в Испании снова распустятся цветы и тогда стоять во главе государства будет гордостью для всякого! Теперь же печальное время вызвало бесчеловечную войну между Францией и Германией.

– Несчастный Париж терзает самого себя еще до сих пор, – заключил принц.

– Время наказания пришло, Наполеон низвергнут с престола, его тщеславные советники изгнаны и нация тяжело наказана! Не забывайте никогда слов, которые и здесь оказались справедливыми. Всемирная история есть страшный суд! – заключил Олимпио почти торжественным голосом.

Долго еще сидели эти счастливцы, которые благодарили небо за то, что теперь они находились вдали от ужасных событий. Долго еще в тишине ночи звенели бокалы и слышались веселые, полные любви слова.

Только утром гости простились с инфантой, предоставив ее сладким мечтам на своей вилле, и вернулись в дом Олимпио.

В то время как мы пишем это, свадьба инфанты и принца уже отпразднована!

Когда предварительные статьи мирного договора между победителями и представителями полуразрушенной Франции были заключены, Людовик Наполеон приехал из плена к своему семейству, которое его ожидало в Чизльгерсте.

Это была печальная встреча!