Evgeniy_Ivanovich_Naumov_Smeyuschiysya_Peliken

Спутница Айвана повернулась и отбросила меховой нагрудник. Это была Яри! Он рванулся к ней, но тут же в растерянности остановился.

Белое безжизненное лицо, словно освещенное светом полного месяца. Девушка молчала, и в этом молчании было что-то угрожающее. В диких раскосых глазах полыхал мрачный огонь ненависти!

Айвану стало не по себе. Решил ничего не говорить. Понял, что в подземный мир попал. Огляделся с невольным страхом. Повсюду на стенах переливались меха, но от них веяло холодом… Искаженные яростью со стен уставились на него вырезанные из дерева почерневшие лики.

Яри быстро разделась и осталась в легком ксркере, под которым обрисовывалось гибкое тело. Неслышно ступая, вытащила из котла дымящееся мясо, ловко нарезала его на деревянном блюде. Из плетеной корзинки достала моченой морошки, съедобных кореньев, неведомых приправ, пахнущих очень приятно, положила рядом с мясом.

– Ешь! – сказала Айвану.

Но голос ее звучал неприязненно. Однако, почувствовав запах горячей пищи и острых приправ, Айван уже ни на что не обращал внимания. Торопливо разделся, не сводя глаз с удивительной посуды – расписная, звенит, блестит… Жадно набросился на еду.

Она сидела напротив, не прикасаясь к еде. Медленная судорога прошла по ее лицу, каждая черточка его дышала жестокостью ц злобой. Бросив на девушку беглый взгляд, он чуть не поперхнулся. Ничего не мог сказать Айван, только знаком указал на блюдо. По обычаю, гость должен есть вместе с хозяином. Она поняла.

– Здесь не соблюдают обычаев, – ответила резко. Пытаясь смягчить свои слова, налила из высокого сосуда в чашку какого- то темного питья, остро пахнущего ягодами. – Пей! – А прозвучало это, словно она сказала: «Не пей!»

Он упрямо дернул головой, потянулся к. чашке. Выпил, и загорелось в груди. Сразу расхотелось есть. Он любовался ее красивым, словно из прекрасной моржовой кости вырезанным лицом, тонкими смуглыми руками, легкими движениями. Показалось, будто опять в тундре играют они вдвоем! Но по лицу ее пробегали темные тени, движения становились порывистыми, словно куда-то спешила она.

Айван силился что-то понять, но мысли разбредались, как олени по грибной лощине. Пристально вгляделся. Глаза девушки совсем бездонными стали, затянулись туманом… Вдруг заметил – берет Яри пищу левой рукой! Мгновение смотрели они друг на друга, словно боролись взглядами. Глаза юноши выражали непреклонное упрямство. Он перевел взгляд на родинку величиной с крохотную ягоду голубики, которая раньше украшала левую щеку девушки. Родинка оказалась на правой щеке!

– Понял, – со зловещим спокойствием в голосе сказала Яри- перевернутая. – Теперь не выйдешь отсюда.

Но Айван уже не боялся. Ведь сбылось его желание – он попал в подземный мир. А смерть, как говаривал дедушка Ненек, у каждого одна бывает. Чего ж ее бояться? Но что они сделали с Яри! Как ее вернуть? Тихонько зазвучал бубен. Где это?

– Далеко это, далеко… – чей-то шепот раздался.

Откуда-то доносились запахи моря, рыбьей чешуи, сырых ущелий, где преет осыпающаяся земля и пробиваются бледные ростки, дымы костров из высушенного солнцем плавника.

– Покормлю сторожей! – сказала хозяйка, быстро встала и понесла к выходу блюдо с остатками пищи.

Айван поглядел ей вслед слипающимися глазами: выход как будто удалился, одна стена косо наклонилась… А может, она такая и была?

Медведи чавкали у входа, свирепо рычали, разгрызая острыми зубами большие кости. От их утробного рыка Айван окончательно проснулся. «Почему так спать хочется? Значит, нельзя спать, – подумал он. – А где же Яри?»

Она вошла, губы у нее припухшие, красные, словно она только что плакала, бессильно кусая их. Но в сухих глазах по-прежнему ненависть.

– Спи! – злобно бросила она. Бесшумно шла девушка вдоль стен, и ее тень. гасила невидимые светильники. Остался один, тускло горевший в углу…

Айван блаженно растянулся на мягких шкурах, зевнул и стал дышать глубоко – вот-вот заснет. Она подошла, села и стала гладить его растрепанные волосы, приговаривая свистящим шепотом:

– Спи! Спи!

Но пальцы ее хищно скрючивались, как когти у совы, собирающейся схватить добычу, острые ногти царапали кожу. «Это знак! – подумал юноша. – Она не хочет, чтобы я заснул…»

Вдруг пальцы ее скользнули по его груди, потянули тоненький ремешок с амулетом. Айван крепко сжал их. Она тотчас рванулась. Юноша быстро поднялся, но она ловко опрокинула его. К горлу тянулись скрюченные пальцы.

– Назад посмотри, – вдруг услышал он чей-то шепот.

Выпустил руки Яри и отскочил в сторону. Быстро обернулся.

В тусклом свете в углу темнела зловещая фигурка с хищно растопыренными руками. Синаневт, старушка из-под жирника, готовилась метнуть в него искривленный нож.

Он узнал ее сразу – о ней часто рассказывал дедушка Ненек в долгие зимние вечера, когда выла пурга и свет от крохотного фитилька метался по стенам полога. Тогда казалось, что вот-вот появится из-под светильника кошмарное создание подземного мира, приносящее столько бед людям.