Эви и животные

Колтун посмотрел на Эви, и она прочитала в его глазах затаённую надежду на счастье.

– Ну… может, ты возьмёшь меня к себе домой?

Радость окатила Эви горячей волной, словно солнце в жаркий день. Она повернулась к отцу.

– Вот этого, пап!

– Уверена? – Папа с сомнением поднял бровь.

Но Эви никогда и ни в чём ещё не была так уверена.

– На сто процентов!

Жизнь прекрасна

– Просто закрой глаза, Колтун, – сказала Эви, открывая бутылку собачьего шампуня и кондиционера «Мягкие лапки 2 в 1».

Колтун стоял под душем, шерсть его повисла мокрыми сосульками. Он очень жалел себя.

– Это унизительно, – думал он.

– Колтун, пожалуйста, закрой глаза. Я сейчас тебя помою. Ты же говорил, что не возражаешь.

– Ну да, говорил, говорил. Но я же не знал, что это настолько ужасно!

– Зато ты перестанешь чесаться. Сам ведь жаловался, что зуд сводит тебя с ума. Да ладно, всё не так плохо. Люди моются каждый день.

– Это потому, что вы ненормальные!

Эви вздохнула и выдавила порцию шампуня Колтуну на спину. Он понуро опустил голову. Вода закапала с его ушей.

– Ненавижу эту штуку в бутылке. И воду ненавижу. Люблю, только когда она в луже. О, большая грязная лужа, в которой можно славно поваляться… Только там можно ощутить вкус свободы.

Эви почувствовала себя виноватой.

– Прости, Колтун. Я всё понимаю, но ты так жутко чешешься, что скоро у тебя появятся проплешины. Вот, смотри, уже смываю. Обещаю, в этом году больше не буду тебя мыть. Ходи грязный, я не возражаю.

Она выключила воду, и Колтун осторожно вышел из-под душа.

– Холодно, – думал он, – холодно, холодно, холодно.

Эви быстро завернула пса в тёплое полотенце, которое заранее повесила на батарею, и начала вытирать.

– А вот это мне нравится, – подумал Колтун. – Тёплая штука – это хорошо.

– Это называется полотенце, – объяснила Эви. – Одно из лучших человеческих изобретений.

– Знаешь, пожалуй, я здесь задержусь, – сказал Колтун. – К тому же ты всегда была моим любимым человеком.

– Приятно слышать, потому что ты всегда был моим любимым псом.

Вскоре Колтун уже крепко спал в своей корзине, а бабушка Флора сидела на кухне и допивала чай. Папа должен был отвезти их с Платоном домой. Бабушка ласково улыбнулась и подмигнула Эви. Зубы у неё чуть пожелтели от чая и лакрицы.

– Твой настоящий Дар заключается не в том, чтобы общаться с животными, – сказала бабушка, чуть поразмыслив. – Твоя главная сила – доброта. С помощью неё ты победила Мортимера. Доброта – она, как бумеранг, всегда возвращается. Ты в своей жизни сделала много добра, и в конце концов оно к тебе вернулось.

Эви улыбнулась.

– Спасибо, бабушка.

– Сама подумай. Ты выпустила крольчиху из клетки – и она помогла нам сбежать из ямы. Предупредила удава об опасности – и он спас тебе жизнь. Вернее, он всех нас спас! Ты не прошла мимо Колтуна и вытащила у него колючку из лапы, и теперь он любит тебя больше всех на свете. Ты никогда не забывала насыпать Клюву крошек – и он нагадил на голову твоей заклятой подруге. – Бабушка поставила пустую чашку на стол и взяла на руки Платона. – Мама тобой гордилась бы.

Папа, наблюдавший за ними с порога кухни, кивнул.

– Да, непременно гордилась бы.

Он сбрил бороду и стал словно другим человеком. Эви до сих пор не привыкла к его новому облику. Но дело было не только в бороде. Папа был счастлив, по-настоящему счастлив, как будто наконец освободился от страхов, много лет отравлявших его жизнь.

– Кстати, о птичках. Эви, кажется, Клюв с друзьями подъели все наши запасы зёрен. Но я купил мешок его любимых.

– Спасибо, пап, – улыбнулась Эви. – А я тут подумала…

– О чём? – выжидательно посмотрел на неё папа.

– О нашей фамилии. Наварро звучит лучше, чем Тренч, согласен? Тренч очень похоже на «треск», как будто ты штанами зацепился и боишься двинуться с места. А мы больше не боимся. Поэтому мне кажется, что мы должны снова взять фамилию Наварро. Имя я менять не буду. Эви мне подходит, к тому же Ева и так всегда было моим вторым именем. Но как тебе Эви Наварро? Маме понравилось бы?

– Наварро, – задумчиво повторил папа. Он улыбался, хотя в уголках его глаз блестели слёзы – слёзы радости и светлой грусти. – И мы больше не будем прятаться. А я снова стану Сантьяго. Мне нравится моё настоящее имя. Я стану мужчиной, в которого могла бы снова влюбиться твоя мама. И твоим настоящим отцом. Между нами больше не будет секретов. Я больше не закроюсь от тебя…

– И всё расскажешь про маму? – спросила Эви. – Всё, что помнишь?

– Я буду счастлив, – торжественно ответил папа.

– Я тебя люблю, – сказала Эви и обняла его. И папа крепко обнял её.

– Я тоже тебя люблю. С этого дня не бойся быть особенной. Это твой дар.

После ужина Эви погладила Колтуна, который только проснулся.

– Жизнь прекрасна, – сказал он, виляя хвостом. – Жизнь прекрасна.

И на этот раз она была с ним полностью согласна.

– Да, Колтун, – улыбнулась Эви. – Ты абсолютно прав. Жизнь в самом деле прекрасна.

Благодарности