Эвита. Подлинная жизнь Эвы Перон

Однажды Бэмберги на один вечер превратили свои гостиные в аквариумы, и пораженные гости прохаживались между медузами и золотыми рыбками. Лишенная этой аквариумной сенсации, Эвита была безутешна. Во время своего пребывания в Париже она пыталась с помощью аргентинского посольства оказать давление на Роситу Бэмберг, маркизу де Ганей, чтобы та пригласила ее в свой салон и ввела таким образом в круг французской аристократии. Но Росита Бэмберг не поддалась нажиму и не пожелала видеть бывшую комедиантку в своей гостиной.

По возвращении в Буэнос-Айрес Эвита поклялась жестоко отомстить за эту выходку. Пивной завод «Куилмес» сразу же был обвинен налоговым управлением в нарушениях и подвергся нашествию государственных ревизионных комиссий. Так бывшая комедиантка приложила все усилия, чтобы разорить вотчину миллиардеров. Бэмбергам пришлось возрождать свое дело там, где людоедка не могла их достать. Отказ Эвите в одном часе присутствия в модном — парижском салоне стоил миллиардов семейству Бэмберг.

В лице Бетти Додеро Эвита приручила, наконец, настоящую миллиардершу. Они были одного роста и часто развлекались, обмениваясь нарядами. Альберто Додеро начал с того, что подарил Эве Перон серебристо-голубой «роллс-ройс» — того самого цвета, который она предпочитала. Он объяснил Эве, что «роллс-ройс» самая аристократическая из машин и вовсе не гармонирует с окружением дескамисадос.

Эвита не восприняла иронию и коротко поблагодарила, сказав лишь:

— Мне очень нравится хромированное покрытие.

Все закончилось тем, что Додеро провалил предприятие. Ему не удалось создать торговый флот, с высоты которого Перон мог бы благодушно улыбаться своим толпам. Спасаясь от гнева великого человека, он бежал ночью, как один из пьяных полуночников-гуляк с его флотилии. Сначала Додеро перенес свою деятельность в Уругвай, потом обосновался на благодатном солнышке в Каннах.

Умер изгнанник на Лазурном берегу в 1951 году. Разорительные проигрыши в рулетку не излечили его от тоски по родине.

Эвита отомстила Бетти Додеро, отказавшейся стать одной из дам ее свиты. Она распустила в газетах слух, что Бетти, знаменитая Бетти Додеро, была никем, всего лишь бывшей американской цирковой гимнасткой, выступавшей на трапеции, девушкой из кордебалета, демонстрировавшей перед публикой свои ноги…

11

Когда Перон отправляется на совещание с сенаторами, Эвита со своей черной собачкой на руках маячит у него за спиной. Оба встают рано и проявляют явное беспокойство. Проснувшийся первым получает шанс перехватить у другого часть аплодисментов. Перон отправляется в резиденцию, Эвита — в Фонд, и оба начинают прием. Один из них часто склонен к компромиссам, другая — надменна и непреклонна.

В конце каждой аудиенции Эвита позирует для официального фотографа. Это происходит часто, более двадцати раз за утро. Каждый раз она меняет платье со снисходительностью кинозвезды мирового масштаба, выполняющей свой долг перед публикой.

Фонд — главная часовня культа Эвиты. Она подкармливает мечту простого народа, не оставляя ему клочки своих платьев, как делают кинозвезды, а давая ему вволю бакалейных товаров и готовой одежды. Массы легче переваривают миф, когда он сопровождается хорошими чаевыми. Идол с невинными глазами вербует свою публику не только на профсоюзных подмостках, в нищих пригородах, на душных и тесных заводах, но и в церквях, загребая лопатой жар, окутывающий самые отдаленные часовни.

Эвита дает жесткий отпор мужчинам, которые пытаются сохранить кое-какую популярность в мире, где царит она. Так, она делает все, чтобы добиться опалы полковника Мерканте, давнего товарища по ГОУ и верного друга Перона. Она не прочь также подпортить международную репутацию Брамульи, представляющего Аргентину в ООН. В то же время Эвита частенько берет под защиту тех, кто чувствует за собой вину.

Один молодой посол, женатый на очень ревнивой женщине в летах, обращается с просьбой к Эвите. Он добивается отзыва своей нежеланной супруги в Буэнос-Айрес, чтобы в это время порезвиться на просторе. Эвита оказывает ему эту милость.

Министра национального просвещения, гитариста и певца Оскара Иванишевича, однажды спешно вызывают к Эвите. Один из ее протеже, Мигель Аския, президент перонистского блока в Палате депутатов, провалился на экзамене по праву в университете Буэнос-Айреса, в котором учился.

Сеньора Перон объясняет суть дела Оскару и говорит ему:

— Нужно это уладить!

Иванишевич отвечает:

— Я попрошу, чтобы сеньору Аские разрешили пересдать экзамен. Надеюсь, во второй раз он его сдаст…

Эвита в гневе кричит:

— Я не прошу, чтобы Мигель Аския еще раз сдавал экзамен! Я хочу, чтобы у него приняли экзамен! Немедленно!

— Это невозможно, — говорит Оскар. — Существуют университетские правила…

Из-за этого ответа через несколько дней Оскару приходится уйти с поста министра.

Посол Испании имел неосторожность заявить публично, что от Перонов можно добиться чего угодно при условии, что их наградят престижными орденами или медалями. Для обоих это несокрушимый аргумент, против которого они устоять не в состоянии.