Эвита. Женщина с хлыстом

Однако же в начале 1951 года даже самые отъявленные забастовщики, уволенные или прошедшие через аресты, даже те, кто был всерьез недоволен не только своим профсоюзным начальством, но и правительством, тревожили Перона значительно меньше, чем его собственное окружение, и в первую очередь Эва. Дефицит, к которому привела политика Перона, не так сильно затрагивал трудящихся, которые никогда не имели большой уверенности в завтрашнем дне или особого благополучия в дне сегодняшнем; у простого рабочего не было ни телефона, ни автомобиля, ни нормально отапливаемого дома, а его жена никогда не пользовалась газовой горелкой или электрическим холодильником. Для готовки и отопления повсеместно использовался керосин, и больше всего людей не устраивала именно его нехватка, а также трудности, с которыми они сталкивались, пытаясь попасть на работу и вернуться домой поездом или автобусом. Еда их была настолько простой, что на их меню не сказывалось отсутствие никаких продуктов, кроме хлеба и мяса; рост стоимости жизни, который к 1951 году стал неуклонно обгонять рост зарплаты, во многих случаях возмещался тем фактом, что в недалеком прошлом в семье зарабатывал только мужчина, а женщины, если и брали стирку, получали не больше полутора доллара в день, а теперь все взрослые в семье могли работать, и женщины также вносили свой вклад в бюджет. Они никогда не жили в удобных домах и почти не чувствовали нехватку жилья в городе; даже те, кто прибыл с севера и населял трущобы пригородов, дома обитали отнюдь не в лучших условиях. Эти трудности куда больше отражались на «белых воротничках», которые привыкли к современным удобствам, а теперь вынуждены были носиться вокруг своих друзей-перонистов, выясняя, не хотят ли они, чтобы в маленький домик в пригороде опять дали газ или чтобы включили телефон.

Но Пероны сами усердно «подкапывали» свой режим, поскольку их политика потворства индустриальным рабочим в ущерб рабочим сельскохозяйственным начала приносить свои плоды в виде дефицита двух главных продуктов питания, и это касалось уже каждого человека в стране. Речь идет о хлебе и мясе.

Глава 16

Перон для аргентинцев – бог…

Э.П.

Слово «перонизм», отчеканенное по настоянию Эвы вскоре после того, как Перон был избран президентом, а Партия труда распущена, правду сказать, не имеет никакого смысла – даже в качестве политического ярлыка, и тем не менее оно вошло в употребление для обозначения всех и вся, хранящих личную верность Перонам. При всем их напыщенном поборничестве прав их «возлюбленных людей без пиджаков», Перонов не устраивало, что их партия непосредственно идентифицируется с рабочим классом или с любым другим классом. Перон лично определил слово «перонизм» как обозначающее то, что он называл «третьей позицией в политике», средней между капитализмом и коммунизмом, определение, которое, похоже, предоставляло своему автору всю возможную в этом мире свободу интерпретировать его так, как это было удобно ему в данный момент; и оно конечно же не подразумевало умеренности или стабильности любой центристской позиции. Но для Эвы «перонизм» был религией, и она раз за разом провозглашала себя ее фанатической приверженицей. Нет сомнения в том, что, если бы она осмелилась, она отменила в Аргентине католическую Церковь, как она уничтожила или выхолостила многое другое; но Церковь имела на людей не меньшее влияние, как и сама Эва, и Эве приходилось выказывать ей по крайней мере внешнее почтение. Но уважение, которое она выказывала, ограничивалось минимально допустимым. Правда и то, что она назначила своего личного духовника – эта его должность была, без сомнения, синекурой – главой церковного отделения Фонда Эвы Перон; но отец Бенитес показал себя почти что еретиком в том благоговении, с которым он относился лично к Эве. В своих домах и больницах она строила и церкви, но они никогда не были такими большими и так роскошно убранными, как комнаты, которые предназначались для ее личного пользования. Они с Пероном по праздникам ходили к мессе, но иногда они принимали в богослужении более активное участие, нежели подобает обычным членам общины или даже августейшим особам. Но так продолжалось только до тех пор, пока набожность была Эве на руку, и говорили, что ее недостаточная почтительность по отношению к священству стала причиной охлаждения между кардиналом Копелло и правительством в течение последних года или двух.