Эвмесвиль

По каким признакам распознают титанизм? Под этим ключевым словом можно понимать, например, изменение биоса и материи под воздействием генных и ядерных технологий, замену войны терроризмом, процессы омассовления и разрушения государственности, концентрацию власти маленьких бюрократических элит, ослабление всего патриархального в пользу матриархального и, прежде всего, энергетический голод, из-за которого жертвуют всем, включая мораль. <…> Вся наша цивилизация, согласно Юнгеру, носит теллурический характер и для своего сохранения должна воспламенять вещества, которые человек добывает из земли… <…> Определяющая черта титанов из греческих мифов — отцеубийство; применительно к нашему времени это означает разрыв со всем, что донесла до нас традиция, со всем унаследованным. <…> Федеративную республику, на которую Юнгер почти неприкрыто ссылается в утопическом романе «Эвмесвиль», он описывает как «феллахское общество, которое демагоги периодически доводят своим морализаторством до переутомления», как «большую свалку» отживших идей и исторических руин, для которой характерна бесконечная либеральная болтовня различных политических партий и связанных общими интересами групп.

Клаус Гюнтер Юст в статье «Назад в глубину времени»[492] (1975) обращает внимание на еще один чрезвычайно важный момент — на роль воспоминания в концепции Юнгера:

Воспоминание — зеркало; тот путь, о котором здесь идет речь, ведет в глубину этого зеркала. Меланхоличный взгляд назад, на времена счастья, одновременно есть упрямое конструирование противомира (Gegenwelt). Противовесом для Грядущего, Угрожающего, Совсем Другого становится воспоминание с его специфической, уравновешивающей действительность тяжестью. Такой зеркальный литературный прием Юнгер использует прежде всего в своих поднятых до уровня фикции автобиографических сочинениях. И чем старше он становится, тем более ранние слои собственной экзистенции вскрывает.

Взгляд в зеркало — лейтмотив романа «Эвмесвиль», и мы к этому еще вернемся.

Но в целом можно сказать, что роман до сих пор рассматривался либо в общих рамках анализа философии Юнгера, либо в связи с какой-то конкретной проблемой (как в диссертации Вайлмайера). А между тем Крон предупреждал еще десять лет назад, что «философское содержание „Эвмесвиля“ раскроется лишь читателю, который будет учитывать интертекстуальные связи романа»[493]. Поскольку мне, как одному из составителей комментариев к «Эвмесвилю», пришлось эти связи прослеживать, я постараюсь вкратце наметить новый возможный подход к трактовке содержания романа.

* * *

Начну с того, что, как показывают послевоенные философские эссе Юнгера, именно проблема анарха (а не критика современного общества сама по себе) — центральная для его мировоззрения. В эссе «Через линию»[494] (1950) он пишет: