Евней Букетов

Все же и этот дом для Букетовых не стал спокойным обиталищем. Однажды семью Арыстана обворовали, она осталась почти ни с чем. «Искать вора через местную власть родители не захотели. К тому же как-то Евней пришел из школы заплаканный, значит, с кем-то он подрался или же озорники опять его обидели и побили», — вспоминает Камзабай Арыстанулы последние дни, проведенные в Куприно.

Этот непрятный случай стал последней каплей, переполнившей терпение Арыстана, и в середине зимы он с семьей переехал в село Сахалин (видимо, названное так из-за большой отдаленности от районного центра), где было много казахов, откочевавших с Северного Казахстана. Подходящая работа сразу нашлась. Но возникла другая проблема: в селе не было школы и Евнею пришлось все второе полугодие просидеть дома.

С наступлением весны жители Сахалина вышли в поле: целинные земли вокруг села, не знавшие прежде плуга, были для них сущей благодатью… Власти решили здесь организовать государственное зерновое хозяйство, для чего создали специальное отделение «Опытного поля». Для переселенцев-казахов это было «манной небесной»: занятие нашлось не только взрослым, но и детям; Евнею и Камзабаю, которому уже пошел седьмой год, на пшеничном поле поручили прополку; и что замечательно — всем работающим детям в виде оплаты ежедневно выдавали хлеб. Как-то Евней с поля возвратился с целой буханкой, а Камза-бай принес полбуханки хлеба. Не отщипнув от них ни крошки, мальчики с гордостью вручили свои дары бабушке. Бабушка несказанно обрадовалась их первым заработкам и громко запричитала: «Вот мои маленькие жеребята тоже уже стали кормильцами!» — и с радостью раздала весь хлеб соседям…

В то лето на «Опытном поле» произошло неординарное событие. Однажды, в ясный день послышался гул, напоминавший раскаты грома. Все находившиеся в бараке высыпали наружу: в небе, как птица, парило какое-то чудовище с крыльями и парой колес, похожих на тележные: люди, разинув рты, не успели даже рассмотреть, что это за чертовщина, как диковинный аппарат, сделав круг над толпой, сел на краю пшеничного поля. Зеваки ринулись к этой «чертовой телеге».

Однако, прибежав, остановились на некотором расстоянии — кто знает, чего можно ожидать от этого чуда-юда. Из «чертовой телеги» вдруг выскочил обычный человек в кожаном шлеме, с огромными очками на глазах, а когда он поздоровался, стоящие вдалеке степняки вовсе растерялись. Он, приветливо махая рукой, позвал всех к себе, но наблюдатели остались на месте. В этот момент всех взрослых удивил маленький Евней:

— Это — аэроплан, я видел его снимок в учебнике, смотрите, какие у него крылья, как у птицы! А этого дядю в шлеме — летчиком называют…

Один из взрослых недовольно прикрикнул на него — надо же, шпендик Арыстана поучает нас, взрослых.

Летчик между тем молча стал таскать мешки, сложенные на краю пшеничного поля, и заносить их в свою «железную птицу».

— Вот это да! Смотрите! Наш Евнейжан умница, он сразу разобрался, что к чему. В мешках — яд, который вчера привез из города наш бригадир. Это для обработки пшеничного поля, глушить сорняки, — сказал кто-то из взрослых.

Вдруг Евней взял за руку Камзабая и потащил его к аэроплану. Как взрослый, подал руку летчику. Взрослые, тоже осмелев, приблизились к нему, стали помогать. Евней же стал разговаривать с неожиданно «свалившимся» с неба незнакомцем. А когда завертелись пропеллеры, он быстро поднялся на крыло аэроплана. Аульчане не успели ахнуть, как он уже сидел внутри этой «чудо-телеги».

Через мгновение мальчуган поднялся в небо на белокрылом аэроплане, и тот закружил над их головами. Он махал сельчанам рукой и улыбался, а те стояли в растерянности, думая, чем же все это кончится. Через несколько минут белокрылая «птица», закончив опыление, приземлилась на том же месте. Мальчик был в восторге от своего воздушного путешествия.

Напомню, что это произошло в 1934 году. Когда на поля начали выходить первые трактора, автомобили, в небе появилась сельскохозяйственная авиация. Поэтому приходится лишь удивляться отваге девятилетнего мальчика. После этого полета он стал для рабочих «Опытного поля» героем, всеобщим любимцем. Взрослые ему предрекали: «С малых лет видно, что из этого мальчугана будет толк, если будет жив-здоров, его ждет большое будущее…» Евней взахлеб рассказывал всем о своем приключении, а повзрослев, днем и ночью мечтал и всех убеждал, что непременно станет летчиком…

Осенью Арыстан отвез старшего сына к своему шуряку Касыму Акжигитову (младшему брату тестя Байжана), работавшему секретарем парткома в совхозе поблизости от Петропавловска. Отец хотел, чтобы ребенок не отстал в учебе, как бы трудно ни было. В прошлом году Евней не смог закончить третий класс, упущенное надо было наверстывать. Итак, Евней сел за парту средней школы Шаглинского совхоза. Здесь все ему понравилось.