Евней Букетов

Для братьев-подростков эта встреча была настоящим праздником. Тем более событие на самом деле было исключительное: в роду Букетовых Евней был первым обучавшимся целых три года в специальной школе, сам Арыстан и два младших его брата, когда проживали в ауле Алыпкаш, одну-две зимы подряд ходили в мечеть, но их учеба ограничивалась заучиванием наизусть двух-трех стихов священного Корана и не продвинулась дальше. А Евней оказался не только в роду Букетовых, но и во всем обширном клане Алып-каша единственным юношей, который учился в русской школе.

Маутай сразу же потребовал от Евнея надлежащие бумаги об его успехах в школе и, взяв их, долго, любовно рассматривал пятерки в свидетельстве об окончании третьего класса. А затем, размахивая им, громко объявил: «Вот Евнеяжана успехи! Гляньте на эту бумагу, как он всех ровесников своих опередил! Каков наш отпрыск?! Молодец, ты всех нас превзошел, ты настоящий Букетовский внук, достойный славы самого Алыпкаш-батыра. Будь всегда таким, мы гордимся тобою!..» Слова Маутая вызвали у всех в доме одобрение. Родители также выразили мальчику свое удовлетворение: «Лишь бы Аллах помог ему!..», а бабушка Кенжетай начала причитать в своей манере: «Сразу видно, что мой жеребенок похудел, думаете, так легко учиться, притом долгие три зимы…»

* * *

В то же лето Маутай, младший из Букетовского рода, также направил свои стопы в родные края. Бабушка Кенжетай тоже поехала с ним. Ее возраст уже приближался к восьмидесяти годам, она забеспокоилась: как бы навсегда не остаться на чужбине, ведь ее заветным желанием было быть похороненной рядом с мужем…

А Арыстан не захотел возвращаться. Но, поняв, что один уже не сможет справиться с отарой овец, пасти их и вдобавок сторожить всю ночь, сдал ее и переехал на железнодорожную станцию Макушино. Проблему жилья на зиму решил по-своему просто: поблизости от станции, в лесу из тальника соорудил шалаш. Сам нанялся возчиком на стройку. Рядом с шалашом, в бараке жили такие же рабочие, как и он. Все казахи, около тридцати семей. Дети их тоже ходили в школу. Евней пошел в четвертый класс, Камзабай — в первый. Единственной проблемой было то, что школа находилась на расстоянии четырех-пяти километров от их жилья. Семьи, где имелись дети школьного возраста, договорились между собой, что школьников будут подвозить по очереди. Лишь у Арыстана было двое учеников, потому ему пришлось в неделю два раза отпрашиваться с работы. Из-за этого он терял в заработке, но что поделаешь — ради детей пришлось терпеть и это. Однако из обременительного положения его выручили братья: в октябре приехал Ибрай и заявил, что бабушка не может жить без Евнея, потому велит отдать любимого внука на ее попечение. Видимо, этого хотели и дяди. Убедительным их доводом было то, что в родных местах можно было спокойнее учиться. Ибрай после возвращения на родину обосновался в селе Марьевка, в Октябрьском районном центре, где была хорошая средняя школа.

А на чужбине постоянной работы не было, жилья тоже, и все переселенцы-казахи перебивались случайными заработками. Пора уже было осесть на одном месте, как те, что добрались до больших городов Урала, где была развитая промышленность, и уже приобрели приличные специальности и, соответственно, кров. Потому обитатели шалашей однажды собрались, чтобы обсудить, как им быть дальше. Судили-рядили долго и приняли решение всем вместе весной 1936 года вернуться на родину. Сказано — сделано. Ранней весной тридцать семей поднялись спозаранку и на подводах отправились на восток, в родные края. Живности у них было немного: кобылы с жеребятами, несколько дойных коров, мелкий скот. Караван находился в пути несколько суток, прежде чем усталые и измученные переселенцы достигли желанного берега Есиля, вблизи Петропавловска. Здесь их ждали. Прибывших приняли руководители стройки, разместили в заранее подготовленном палаточном городке, семьи с детьми — в отдельных палатках, а малосемейных — в общих. Словом, все были довольны. По правде говоря, эти люди за пять лет скитаний на чужбине уже привыкли ко всяким передрягам, ведь бывало еще хуже. Они притерпелись к тесноте и лишениям, зная, что вместе легче пережить любые беды…

Правительство приняло решение о строительстве второй линии железной дороги Москва — Владивосток, и на всех участках бывшей Великой Сибирской стальной магистрали в том году закипела работа. Там, куда прибыли новобранцы из Курганской области, возводилась плотина, чтобы направить течение Есиля-реки по другому руслу для сооружения моста. Все, у кого имелись подводы, возили грунт на лошадях или быках — гравий, песок, землю из карьеров. Единственная кобыла Букетовых стала и рабочей лошадью. Тот, кто нанимался на стройку со своим гужевым транспортом, получал дополнительную плату.