Евнухи в Византии

Хотя Лев VI согласился дать евнухам право усыновлять детей, его сочувствие к ним имело свои пределы: он поддержал запрет на их вступление в брак[624]. Он отказал евнухам в этом, поскольку цель брака – продолжение рода, чего евнухи достичь не могли[625]. Тем не менее интересно, что император вообще затронул эту тему. В сочетании с законом об усыновлении это наводит на мысль, что проблемы евнухов занимали видное место в сознании Льва. Неужели ему подали прошение собственные евнухи? Кроме того, следует ли предполагать, что незаконные усыновления и браки совершались до его закона и что незаконные браки продолжали совершаться и после него? Игнорирование запрета на кастрацию, который Лев также повторил, наводит на мысль, что это вполне возможно, несмотря на отсутствие веских доказательств[626].

Помимо родства, реального или фиктивного, византийские придворные евнухи имели и возможность устанавливать связи с другими членами общества, возможно, в большей степени, чем их коллеги-иноземцы в позднеантичный период. Такие отношения могли отличаться крайней враждой или дружбой. Яркий пример связан с фигурой Иоанна Орфанотрофа. Император Исаак I Комнин (1057–1059) ежегодно жертвовал двадцать четыре номисмы монастырю Богородицы Декаполитиссы, платя за горящую лампаду у могилы этого евнуха[627]. Такой поступок свидетельствует о важности тех отношений, которые существовали между ними. Как и семья Иоанна, Комнины были родом из Пафлагонии и получили известность только в XI веке[628].

Заключение

Византийская империя, как и поздняя Римская, выделяется ролью евнухов при дворе ее монархов. Однако между двумя империями существовали и явные различия в этом отношении. В развитой византийской системе должностей и титулов евнухи занимали свое особое место, но имели доступ и к большинству должностей, доступных бородатым, включая, в конечном счете, должность доместика. В то же время очевидно, что евнухи поставлялись уже и из местного населения, а не только из-за границы, причем в таком количестве, что они, по-видимому, превосходили последних числом. Это имело особые последствия. Евнухи на императорской службе не были больше просто рабами по происхождению, но могли быть свободными лицами. Вдобавок, тот факт, что придворные евнухи могли быть местными уроженцами, означал наличие у них социальных связей, помимо связи с императором, и они были более интегрированы в общество, чем придворные евнухи-иноземцы позднеантичного периода. Таким образом, важно проводить различие между придворными евнухами поздней Римской империи и придворными евнухами Византийской империи, что подчеркивает те более масштабные преобразования, которые происходили в империи в позднеантичный и раннесредневековый периоды[629].

Глава 6 Евнухи и религия

Введение

В предыдущих двух главах основное внимание было уделено тем евнухам, которых позднеантичные и византийские монархи использовали либо как придворных слуг, либо как чиновников в имперской администрации. Однако евнухи в позднеантичном и византийском обществе не ограничивались только этими должностями. Они известны, например, и как учителя и певчие, но особенно как служители Церкви, то есть клирики, монахи и даже святые. Они добились такого статуса несмотря на то, что Церковь неодобрительно относилась к самооскопившимся священнослужителям и на общее враждебное отношение к евнухам. В настоящей главе будет продемонстрирована практика использования евнухов в религиозной сфере в поздней Римской и Византийской империях, с особым вниманием к последней. Здесь будет рассмотрено и сложное отношение к таким евнухам, которое колебалось от антипатии до восхищения. Наконец, будет показано, что светский и религиозный миры не были взаимоисключающими: не только светских чиновников-евнухов волновали религиозные вопросы, но существовали и посвященные Богу евнухи, ставшие придворными чиновниками, придворные евнухи, которые стали церковными деятелями, и евнухи, занимавшие посты одновременно в религиозной и придворной среде.

Религия и самооскопление