Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки

Оказывается, это был последний — процесс«конструирования», а не бог-создатель. Но каким бы ударом ни был этот факт для религиозных убеждений преподобного Пейли, в этой истории есть мораль, которую наверняка захотят подчеркнуть современные верующие: биологи соглашаются с тем, что строго физическая система или процесс — действия которых можно полностью объяснить материалистически, — могут иметь такие удивительные характеристики, что справедливо будет предположить, что их источник — некая особая созидательная сила, и задаться вопросом о природе этой силы. Дарвин выяснял, какая творческая сила стоит за появлением растений и животных, и дал ответ «эволюция». Несомненно, верующий вправе задать тот же вопрос об эволюции: откуда взялся удивительный алгоритм естественного отбора?

СЕГОДНЯ ВЕРУЮЩИЙ ВПРАВЕ ЗАДАТЬСЯ ВОПРОСОМ: ОТКУДА ВЗЯЛСЯ УДИВИТЕЛЬНЫЙ АЛГОРИТМ ЕСТЕСТВЕННОГО ОТБОРА?

Кстати, такой верующий высказался бы отнюдь не в пользу «разумного замысла», идеи, согласно которой естественный отбор непригоден для объяснения эволюции человека. Наоборот, здесь речь идет о том, что естественный отбор — настолько мощный механизм, что его истоки требуют особого объяснения, что эволюция путем естественного отбора имеет настолько же поразительные закономерности и свойства, как развитие животного и его приближение к функциональной целостности.

Мы подробно рассматривали некоторые из этих закономерностей в главе 18: естественный отбор продолжался, создавая все более и более разумные формы жизни, пока наконец не создал настолько разумную, что она породила второй творческий процесс — культурную эволюцию, и по мере того, как эта культурная (особенно техническая) эволюция продолжалась, человеческий вид демонстрировал все более обширные виды социальной организации, пока наконец их масштабы не приблизились к глобальным. В этом процессе возник нравственный порядок, связующее звено между развитием социальной организации и прогрессом, направленным на достижение нравственной истины. С точки зрения верующего, этот нравственный порядок — одна из причин считать, что сама система эволюции путем естественного отбора требует особого творческого объяснения.

Возможно, это — ошибочное мнение, но подкрепляющий его довод понятен и правомочен, и по структуре параллелен доводу, который в додарвиновские времена служил мотивацией в поисках теории естественного отбора. А если верующий, придя к выводу, что нравственный порядок подразумевает существование некоего еще неизвестного источника творчества, запустившего естественный отбор, и решает назвать этот источник «Богом» — что ж, это дело верующего. Ведь и физики выбрали слово «электрон».

Конечно, можно спросить, почему верующий вправе допускать, что творческий источник имеет столь экзотическое название, как «бог», если источник создания органической жизни оказался простым механическим процессом, известным как естественный отбор. На это верующий мог бы ответить, что физическая система, демонстрирующая нравственныйпорядок, требует более экзотического объяснения, чем физическая система, демонстрирующая лишь более прозаическую форму порядка.

Даже если ученый-атеист найдет этот довод убедительным, работа верующего на этом не закончится. Ибо существует внушительный довод, который ученый мог бы выдвинуть против самой идеи предполагаемого существования Бога и предполагаемого существования электрона. Это очень прагматичный довод. А именно: допустим, мы верим в существование электрона, хотя до сих пор все наши попытки постичь его оставались в лучшем случае несовершенными. И все-таки есть смысл, в котором наши несовершенные представления об электроне действуют. Мы манипулируем физической реальностью, исходя из предположения, что электроны существуют, несовершенно воспринимаемые нами, и — voila — получаем персональный компьютер. Какими бы примитивными ни были наши представления об источнике материального порядка, эти представления привели к материальному прогрессу.

Ответ верующего

На это верующий может ответить: ну а примитивные представления об источнике нравственного порядка во вселенной в целом привели к нравственному прогрессу. Наша концепция Бога «развилась» — то есть нравственный охват богов, в которых мы верим, вырос, в итоге выросло наше нравственное воображение, когда мы прошли путь от сообществ охотников-собирателей почти до единой глобальной цивилизации, и если мы преодолеем этот последний порог, то приблизимся в итоге к нравственной истине. Следовательно, перестать думать о Боге сейчас — все равно что сойти с пути, который был по-своему удачным — не с пути научного поиска, ведущего к научному прогрессу, а с пути нравственного поиска, который привел к прогрессу нравственному [1089].