Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки

Если так, это помогло бы прояснить давно озадачивающее обстоятельство: две последние буквы слова «Элохим»придают ему вид существительного в множественном числе. В Библии оно иногда используется так, словно указывает на «богов» другого народа [1085]. Но применительно к Богу Израиля это существительное якобы во множественном числе ведет себя так, словно его число — единственное. Возможно, эта грамматическая аномалия, как и международное происхождение слова, было способом донести идею, что разные божества по соседству с Израилем, то есть разные элохим, — на самом деле различные проявления одной и той же божественной природы.

Оказывается, слово « Элохим» очень похоже на ранние имена Бога в христианской и исламской традициях: «Э лаха»в арамейском языке, на котором говорил Иисус, «Аллах»— в арабском языке Мухаммада [1086]. Вероятно, это не столько совпадение, сколько, как предполагалось в главе 14, результат общих лингвистических предков: Элахаи Аллахмогли унаследовать часть ДНК Элохим. В этом смысле проблески идеи божественной природы появляются в древних именах богов всех трех авраамических религий. Возможно, три религии вместе могли бы пользоваться этой идеей, чтобы гармонично сосуществовать с неавраамическими религиями, если они когда-либо продемонстрируют стойкую способность уживаться друг с другом. Но всему свое время.

Послесловие Кстати, что есть Бог?

• Высшая реальность науки• Атеист наносит ответный удар • Ответ верующего • Бог — это любовь?

В этой книге я пользовался словом «бог» в двух смыслах. Во-первых, есть боги как персонажи истории человечества — боги дождя, боги войны, боги-творцы, многоцелевые боги (такие, как авраамический), и так далее. Эти боги существуют в головах людей и, по-видимому, больше нигде.

Но периодически я высказывал предположение, что, возможно, существует и другой, настоящий бог. Этот вопрос встал в связи с явным существованием нравственного порядка, то есть неуклонного, хоть и беспорядочного тысячелетнего расширения нравственного воображения, и того факта, что поддержание порядка в обществе зависит от дальнейшего расширения нравственного воображения, от стремления к нравственной истине. Я утверждал, что существование нравственного порядка позволяет предположить, что в каком-то смысле у человечества есть «высшее предназначение». И, вероятно, источник этого высшего предназначения и нравственного порядка, — то, что можно назвать «богом» хоть в каком-то смысле этого слова.

Предыдущее предложение едва ли может считаться пылким изъявлением религиозной веры; оно, в сущности, агностическое. Несмотря на это, я не рекомендую произносить его, скажем, на собрании Лиги плюща, если не хотите, чтобы на вас уставились так, словно вы вдруг «заговорили языками». В современных интеллектуальных кругах высказанные всерьез догадки о существовании Бога уважения не прибавляют.

В СОВРЕМЕННЫХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ КРУГАХ ВЫСКАЗАННЫЕ ВСЕРЬЕЗ ДОГАДКИ О СУЩЕСТВОВАНИИ БОГА УВАЖЕНИЯ НЕ ПРИБАВЛЯЮТ

И действительно, в первое десятилетие XXI века разговоры о боге стали гораздо более грубым нарушением интеллектуального этикета, чем в конце XX века. После терактов 11 сентября 2001 года антирелигиозные взгляды занимали центральное место в массе влиятельных культурных продуктов (в книгах Сэма Харриса, Кристофера Хитченса, Дэниела Деннета и Ричарда Докинза, фильме Билла Мара, монологах Джулии Суини). Всего за несколько лет более или менее официальная позиция интеллектуалов по отношению к верующим изменилась: место вежливого молчания заняло открытое пренебрежение, если не высмеивание.

Так есть ли надежда у верующего, который хочет, чтобы его уважали, — или, выражаясь более реалистично, не считали недостойным уважения? Возможно. В конце концов, достойные люди высмеивают традиционного, антропоморфного бога: некое сверхсущество с разумом, поразительно похожим на наш, только гораздо мощнее (согласно принятым представлениям, этот бог всеведущ, всемогущ и, в качестве бонуса, бесконечно благ!) А это не единственный вид бога, существование которого возможно.

Разумеется, нельзя исключить вероятность того, что где-то над вселенной и за ее пределами находится сверхъестественный вариант человека. Философы всерьез обсуждают, может ли наша вселенная быть некой моделью, и в одной из версий такого сценария наш творец — программист, принадлежащий к высокоразвитой внеземной — точнее, вневселенской — цивилизации. (А если ситуации, в которые попадает человек, — создание хакера-подростка, это объясняло бы многое!) Но у нас нет причин полагать и такое, и кроме того, в теологии есть прецеденты применения слова «бог» в неантропоморфном значении. Например, христианский теолог XX века Пауль Тиллих называл Бога «основой существования».