Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки

Рассмотрим идею, что спасение общества — предотвращение хаоса, — требует более строгого следования нравственной истине. Это имеющее некоторое отношение к крайностям подтверждение предприятия, в котором участвуют иудаизм, христианство и ислам. Я убежден, что данная мысль задает основное направление истории, она же выражена во всех трех религиях. Но ни в одной из авраамических религий эта идея не занимает центрального места и не выражена так явно, как в религии, возникшей задолго до любой из авраамических, в Древнем Египте.

В главе 13 мы видели, что нравственно обусловленной загробной жизни, идея которой занимает центральное место в христианстве, ждали в Египте задолго до времен Иисуса: при дворе бога Осириса нравственный облик покойного оценивали и соответственно определяли его дальнейшую участь. Не будем вникать в богатую символику этого судебного процесса. Когда покойный клялся в своей нравственной чистоте, истинность его слов подтверждали, кладя его сердце на весы и сравнивая его с перышком, которое символизировало Маат, богиню истины. (Это был напряженный момент. Рядом стояла Амат-пожирательница, ужасная богиня, которая съедала покойного, если сердце выдавало его) [1079]. Осталось разрешить вопрос: действительно ли эти люди, как они утверждали, с уважением относились к чужой собственности и личности других египтян, даже слуг и нищих.

Однако перо на этих весах Судного дня было не просто символом Маат, богини истины, следовательно, не только индикатором правдивости. Сама Маат олицетворяла маат— род метафизической субстанции, состоящей из истины, порядка и мировой гармонии [1080]. Одной из задач фараона было представить маатбогам, и тем самым поддерживать ненадежный порядок в мире. Египетские тексты учили людей «жить в маат»,то есть вести высоконравственную жизнь, и тем самым помогали фараону. Поэтому когда египтяне, помня о грядущем дне подведения итогов, культивировали маат, они боролись не просто с собственной смертностью, а против распада общества. И Осирис, которого иногда называли «господином маат»,символизировал именно эту двойную борьбу [1081]. Ибо он (в этом и многих других отношениях подобный Иисусу) был богом, воскресшим из мертвых, а Сет, бог, убивший Осириса, в дальнейшем восторжествовавшего над ним после воскресения, был богом хаоса.

Вполне возможно, что эту сюжетную линию, основы которой закладывались несколько тысячелетий назад, так и не удалось превзойти как мифическую оценку нашей ситуации: либо мы стремимся к нравственной истине, которая прежде всего предусматривает уважение к другим людям, либо растворяемся в хаосе.

Собственно, ни одна религия не превзошла древнеегипетскую по силе мотивации этого стремления: только благодаря стремлению тебе обеспечена вечность в состоянии блаженства. Как мы уже видели, практически все религии связывают общественное спасение с тем или иным видом индивидуального спасения, но вечное блаженство лидирует в рейтинге индивидуальных спасений, если расставить их по силе мотивации. Христиане и мусульмане почти достигли этого уровня, но не превзошли его.

В наши дни этот стимул годится не для всех. Множество людей не верит в загробную жизнь, вероятно, их количество растет, как и количество хорошо образованных людей. Очень многие не считают, что стремятся к личному спасению в каком-либо другом смысле. Отсюда вытекает вопрос: как в современном мире применить проверенную временем формулу укрепления социальной ткани — создание прочной связи между индивидуальным и общественным спасением? Если многие вообще не стремятся к спасению, как приблизиться к нравственной истине — обязательному условию для него?

К счастью, выясняется, что к спасению стремятся все. Напомню, что слово «спасение» (англ.salvation) происходит от латинского слова, означающего целостность, неповрежденность, крепкое здоровье. А верующие, атеисты и агностики в равной степени стремятся оставаться в хорошем душевном здоровье, следить, чтобы не пострадали их психика или дух (как бы они их ни называли), чтобы душа и тело сохраняли целостность. Можно сказать, что они стремятся предотвратить хаос на индивидуальном уровне.

Следовательно, проблему связи индивидуального спасения с общественным можно выразить симметричным, но более светским языком: важно связать стремление избежать индивидуального хаоса со стремлением избежать общественного хаоса. Или: связать стремления к социальной и душевной невредимости. Или: связать стремление к личной целостности со стремлением к целостности общества. Или: связать стремление к гармонии и в душе, и в обществе.