Эволюция человечества

— «Гамбургер» из коровы, да, — оператор захлопнула увесистую книгу и щёлкнула выключателем: сканер, в котором стоял ошарашенный Гримаски, засветился зелёным. — «Биг Мак» тоже из говядины, а вот «Биг Мэн» — как думаешь, из чего? Отгадай с трёх раз.

Гримаски содрогнулся. «Биг Мэн» он выбирал чаще всего: ему нравился сладковатый привкус котлеты внутри сэндвича. «Интересно, — подумал Гримаски, стараясь не смотреть на дверь, — Невери знала об этом на своей фабрике по переработке?»

— У вас будет стандартный код «А», — сообщила оператор, следя на экране за процессом сканирования.

— А ещё какие бывают?

— Недавно ввели новый код «В», но ваших кредитов не хватит на перекодировку, — оператор вытащила из ячеистой коробки миниатюрную флешку и куда-то воткнула. — Ну всё, система готова. Ваше последнее слово?

— Сколько у вас рук? — выпалил Гримаски, хотя сказать собирался совершенно другое.

— Очень смешно, — скривилась оператор и нажала на кнопку. — Счастливого пути, мистер Гримаски!

В шею тут же больно кольнуло, и Гримаски стал проваливаться в липкую темноту. «Кто-то сожрёт теперь «Биг Мэн», а там…» — додумать он не успел, сполз по стенке кабины и умер.

* * *

Яркий свет лился из ниоткуда. Белое пространство окутывало Гримаски. Он посмотрел на себя со стороны: не было ни ног, ни головы. Вокруг ничего не было. Вообще. Не было даже «вокруг».

— Добро пожаловать на Красную Тару!

Обстановка изменилась мгновенно. К белой пустоте добавился канцелярский стол, заваленный папками и бумагами, за которым сидела та же женщина-оператор и натянуто улыбалась. Её бессчётные руки были обездвижены и спокойно струились по столу, свисая с края под неестественным углом, как варёные макаронины. Стол просто висел в воздухе, потому что пола тоже не было.

Гримаски почувствовал лёгкое головокружение в отсутствующей голове.

— Э… вы тоже умерли? За компанию? — Гримаски чувствовал себя дико неловко без тела, без всего.

— Делать мне больше нечего, как умирать вместе с вами за компанию. Я тут уже тысячу лет сижу! — женщина втянула пару рук и зашелестела бумагами. — Гримаски?

— Да, — ответил Гримаски, отчаянно пытаясь нащупать точку опоры для разума, готового вот-вот свихнуться от неопределённости положения.

— Да не висите вы, как куль с рапидастрой! — женщина достала древние счёты и бросила направо одну костяшку. — Примите уже какой-нибудь вид!

— Как принять?! — Гримаски не знал, что такое рапидастра, но остро почувствовал себя ею.

— Я долго буду тут перед вами изображать невесть что? — несколько десятков рук нервно забарабанили по столу. Вы кто по профессии?

— Мусорщик…

— Ну?!

И Гримаски вдруг мгновенно стал, кем был. Он с радостью рассматривал своё любимое тело: мускулистые руки, мохнатые ласты, лоснящийся толстый живот. Четыре глаза по отдельности изучали окружающий мир, в котором было пусто и бело.

— Ну, вот и славно, — женщина втянула руки, оставив только три, которые занимались бумагами Гримаски.

— А почему вы такая… — Гримаски неопределённо помахал рукою в воздухе.

— Ради вашей адаптации. Все привыкают не сразу, — женщина ощерилась. — Не могла же я сразу вам показаться в своём обычном виде.

Перед Гримаски тут же возник огромный дракон, который забил кожистыми крыльями и полыхнул пламенем в его сторону. Гримаски издал неприличный звук, и женщина тут же вернулась.

— Я чем-то могу ещё помочь?

— Как мне найти Невери?

Гримаски разволновался: он не встречался с ней последние несколько месяцев. Сисады никак не могли засечь её в кибернетическом пространстве Красной Тары.

— Почему именно её?

— Колесо Сансары, — торжественно ответил Гримаски.

— Ах, перестаньте! — отмахнулась женщина всеми руками сразу. — Меня отец в детстве тоже водил на это колесо обозрения… мне кажется, что алгоритм подбора идеального спутника жизни составляли криворукие программисты.

— Почему? Мне, например, с Невери очень повезло.

— Исключение на уровне статистической погрешности, — женщина пожала плечами. — А мой идеальный суженный заделался кентавром и стал драть коров, которых сам же и пас.

— Как это… — растерялся Гримаски.

— Я тоже удивляюсь, — женщина виртуозно скрестила три руки на груди. — Как ему это удалось? Он ведь только копыта себе нарастил…

Гримаски покраснел и стал ковырять ластой пустоту.

— Ла-а-адно… значит, Невери, — протянула женщина, вертя в руках ту же бумажку, что и минуту назад. — Ага… гидроминовый сектор. Вас туда доставить?

Гримаски кивнул, но тут же пожалел об этом: он не успел привести себя перед встречей в надлежащий вид.

— Сделано! — крикнула женщина и вмиг исчезла, а Гримаски провалился в воду.

Загребая ластами, он плыл к берегу, или к чему-то, сильно похожему на песчаную отмель. Выбравшись на сушу, он отряхнулся и, для проверки, сделался роботом-трансформером — почти таким же, как Окто. У него сразу всё получилось, как надо. Потом Гримаски материализовался, наконец, в том образе, который лелеял долгие годы. Глянув на отражение в воде, он удовлетворённо хмыкнул: «Да! Вот теперь я действительно красив!»