Эволюция Гвардиолы

«Пас соединяет, мяч разъединяет. Есть тренеры, которые учат тому, что является базовым и сложным одновременно — взаимодействию между футболистами».

Диего Латорре

Еще один путь качественной передачи знаний тренера и эффективного восприятия их футболистами — это создание «метаязыка». Под «метаязыком» подразумевается уникальный язык, который основан на той концепции футбола, которая используется в команде. Игровую модель и все, что ее касается, можно воспринимать как особенный язык, который легко понимают все, кто на нем говорит. Проще говоря, футбол нужно конвертировать в «язык».

Несколько лет назад я использовал термин «язык «Барселоны», чтобы объяснить методы работы «Ла Масии», молодежной академии каталонского клуба. Модель обучения, особенности игровой модели — все это и есть язык. У «языка «Барсы» существует система элементарных принципов, которые его определяют. Тренеры, работники клуба, футболисты используют коды в устной и письменной речи, особые термины, специальную систему нумерации — это что-то вроде алфавита. А методы обучения — это грамматика.

Еще в 1970 году кинорежиссер и поэт Пьер Паоло Пазолини называл футбол языком: «Я не вижу разницы между литературным и спортивным языком. Спортивный язык — подкод литературного кода. Но спортивный язык — это не язык спортивных журналистов. Настоящий язык спорта — это атлетический, физический, мышечный, технический и стилистический язык спортсменов».

Пазолини подразумевает не тот язык, на котором мужчины разговаривают о футболе; он воспринимает сам футбол как язык. В 1971 году он глубже развил свою идею: «Игра в футбол — это «система знаков», язык — пусть даже и невербальный. У футбола есть все основные характеристики языка. Это такой же невербальный язык как, например, рисование или мода.

Какая минимальная единица футбольного языка? Это человек, который использует ногу, чтобы ударить по мячу. Назовем его «подема» (неологизм, который придумал Пазолини — аналог фонемы в устном языке). Подемы — это 22 игрока. А футбольных слов бесконечное множество, потому что число вероятных комбинаций между подемами невозможно сосчитать (по сути, это передачи между игроками). Синтаксис — это матч, настоящая драматическая речь. Кто не знает футбольного языка, тот не понимает значения слов (пасов) или диалогов (серии передач). Футбол может быть прозой и стихами. По причинам культурного и исторического характера в некоторых странах футбол — это реалистичная или художественная проза (например, в Италии), а в других — чистая поэзия».

Мне кажется, что идеи Пазолини перекликаются с концепцией Сейрулльо, но тот вместо поэзии или кино, углубляется в методологию и многокомпонентность. Но в результате приходит к тем же выводам, что и Пазолини! «Взаимодействие между игроками — это передачи, их траектория, использование пространства и преимущества. Если под необходимым углом посмотреть на игру команды, можно увидеть основную идею, пусть она еще до конца не развита. Для этого, конечно, нужно понимать основные элементы игры, смотреть не только на передачи, но и, например, на движение игроков. Каждый пас — это сообщение. Есть те, кто не рискует, делая передачу. Они как бы говорят: «Вот тебе мяч, сделай что-то». А есть те, кто говорит: «Делай, что хочешь» или «Повеселись! Задай жару!». Это передачи, у которых есть цель. Максимального уровня выразительности и целенаправленности из тех, кого я видел, достиг только Иньеста.

Сейрулльо продолжает: «Иньеста делает тебе пас так, словно отец впервые играет в теннис с маленьким сыном. Он бросает мячик с такой силой и в то место, чтобы ребенок точно смог его отбить. Это ведь малыш, ему должно все нравиться. Иньеста делает то же самое, но играя в профессиональный футбол на высочайшем уровне. Своими пасами Андрес говорит: «Давай же, наслаждайся игрой». А большинство футболистов, отдавая мяч партнерам, говорят: «Сделай что-то». Иньеста своими передачами указывает партнеру, в каком направлении продолжается беседа, то есть игра».

Пазолини и Сейрулльо дают нам очевидные примеры того, что футбол — это язык, «метаязык», в котором передача — это способ коммуникации, игровая модель — грамматика, а коды, слова и числа составляют алфавит. «Барселона» в 90-х создала свой язык («язык «Барсы»), импульс для этого был дан гениальным Йоханом Кройфом, который учился в «Аяксе», где люди вроде Рейнольдса, Хуменбергера, Михелса и ван дер Веена также создали свой язык. Но «язык «Барсы» — это не только идеи Кройфа, но и результат кропотливого и тяжелого труда множества тренеров, работавших в клубе.