Эволюция. Классические идеи в свете новых открытий

Видообразование — личное дело каждого

Симпатрическое видообразование, по идее, должно начинаться с того, что разные особи одного и того же вида начинают приспосабливаться к разным экологическим нишам в пределах общего ареала. Приспособление должно быть сопряжено с хотя бы частичной презиготической изоляцией: это необходимо для сохранения разницы генофондов зарождающихся видов. Если изоляции не будет, любые адаптации смешаются и рассеются в общем генофонде. На первый взгляд, зарождение такой изоляции кажется чем-то невероятным, сродни знаменитому демону Максвелла. Например, если изменился стиль ухаживания самца, то должны соответствующим образом измениться и вкусы самки; если в результате мутации изменился феромон — должен адекватно измениться и рецептор, воспринимающий этот феромон. Мало того, эти сложные комплексные преобразования должны быть согласованы еще и с экологическими адаптациями, с которых все, собственно, и началось.

Опыты по «искусственному видообразованию» показали, что склонность избирательно скрещиваться с себе подобными (эндогамия) развивается всего за десяток поколений (а то и вовсе за одно поколение) под действием интенсивного отбора, в том числе в ходе приспособления к малопригодным для жизни, стрессовым условиям. Под действием отбора ускоренно формируется новый признак, а вместе с ним в качестве побочного эффекта и специфичные брачные предпочтения. Так или иначе, обладатели приобретенного новшества узнают друг друга: по микрофлоре ли, по феромонам, по каким-то другим опознавательным знакам, но находят своих и предпочитают скрещиваться с ними. И здесь рассуждения от популяционного уровня резко спускаются на уровень индивидуальный: теперь «интересы» всего генофонда смещаются в область личных, индивидуальных интересов. Как индивидууму из целого генофонда вычленить один, подходящий только ему набор генов, т. е. найти возлюбленного? Для этого у каждого индивидуума, по-видимому, имеется набор молекулярных инструментов.

Способность отличать своих от чужих — базовое свойство живых организмов.

В распознавании себе подобных участвуют, например, компоненты иммунной системы. Иммунная система имеет давнюю историю и берет начало от древнейших молекулярных систем различения своих и чужих, имевшихся уже у одноклеточных.

У позвоночных на ранних стадиях индивидуального развития формируется уникальный биохимический портрет, представляющий собой персональный набор белков главного комплекса гистосовместимости (ГКГ) и связанных с ними коротких пептидов — обрезков разнообразных белков организма. Этот набор все клетки организма выставляют на своей поверхности для сканирования клетками иммунной системы (Т-лимфоцитами), как бы говоря им: «Вот это наше, запоминайте, а все остальное — чужое». И лимфоциты запоминают. Если в организме начнет производиться чужеродный белок (например, вирусный), его фрагменты тоже будут присоединены к белкам ГКГ и выставлены на поверхность клеток. И лимфоциты сразу заметят чужое присутствие. ГКГ нужен не только для борьбы с инфекциями, но и для поддержания целостности организма, предотвращения несанкционированных изменений собственных клеток (например, раковые клетки тоже в норме воспринимаются лимфоцитами как чужаки).

Иммунная система примерно в том виде, в каком мы ее знаем у человека, включая ГКГ, появилась у рыб, хотя системы распознавания «свой — чужой» имеются у всех живых существ, включая беспозвоночных, растения, одноклеточных эукариот и даже бактерий. Однако борьба с инфекциями и поддержание целостности организма не являются первейшими (читай: древнейшими) функциями этих систем. По-видимому, не менее важная их функция — подбор полового партнера на основе степени генетической близости.

У позвоночных ГКГ связан со специальным органом полового обоняния — так называемым вомероназальным органом. В вомероназальном органе есть специальные рецепторы, реагирующие на пептиды ГКГ (Leinders-Zufall et al., 2004). Именно эти пептиды составляют уникальный «персональный запах», по которому млекопитающие получают исчерпывающую информацию о своих сородичах, включая степень их родства или генетической близости.

Неслучайно у многих животных необходимой частью ухаживания является взаимное обнюхивание. У людей обонятельная идентификация сородичей происходит на бессознательном уровне, потому что нервы от вомероназального органа не идут в кору больших полушарий, а идут прямо в гипоталамус, регулирующий эмоции и гормональный фон (возможно, поэтому, у человека так мало слов — продуктов работы больших полушарий — для разных запахов). Показано, что вомероназальные рецепторы, реагирующие на пептиды ГКГ, действуют в комплексе со специальными белками ГКГ (Ishii et al., 2003). Таким образом, ключевые компоненты иммунной системы (белки и пептиды ГКГ) принимают непосредственное участие и в формировании «персонального запаха», и в его восприятии.