Эволюция маггла (СИ)

— Что вы, что вы, мистер Гонт. Мы рады, что вы посетили наш прием, — люди в первом ряду расступились как воды Красного Моря перед Моиссеем, чтобы дать место мужчине с аристократически красивым лицом в зеленом костюме. Но вот Пирс видел, что под иллюзией прячется бледное лысое лицо, уже непохожее на человека. Он и сам в общем-то такой же, иронично хмыкнул Влад, так что сама внешность его волновала мало. Интересно было то, что этот безумец продолжил рвать свою черную гнилую душу, и осталось ли в нем хоть что-то человеческое, было правильным вопросом. Маленький кусочек души, который отдавал Пирс ради ритуала перерождения, заставил мир потерять цвета, а чувства — резкость. Совсем миниатюрный. Что же потерял Гонт? Способен ли он на любовь, радость, да на банальное милосердие, наконец? Как он сохранил свой рассудок? Ментальная магия лишь частично могла бы скомпенсировать урон, так как ментальное тело тоже страдает от создания крестражей. Вдруг Владу пришла в голову одна идея. Спектральные очки. Кто пойдет за Гонтом, если увидит его нутро? А еще возникал вопрос, не его ли кусок души он вытащил из диадемы? Ошибиться нельзя, ведь вдруг это кусок какого-нибудь древнего архимага, который сейчас лежит в гробнице и никого не трогает? Об этом стоило подумать, но не сейчас.

— Прежде чем дуэль начнется, — продолжил Орион, — я обязан спросить, могут ли быть ваши обиды решены мирно, а не кровью?

— Нет, он ударил моего фамильяра, — ведь на самом деле все так и было. Будь Доротея обычной фейкой, и тот удар ладонью ее как минимум оглушил бы, а то и вообще убил бы. А фамильяр — это не обычное домашнее животное. Хотя некоторые и за кошку убить готовы. В общем, формально я в своем праве.

— Нет, только если он извинится передо мной и выплатит компенсацию за нанесенный вред и оскорбление, — гордо высказался Малфой.

— Кто о чем, а Малфои о деньгах, — усмехнулся Влад, отчего послышались смешки с трибун.

— Раз мирно вопрос вы решить не хотите, тогда начнем дуэль. Поклон, — вот тут этикет требовал формальности, если не хочешь сделать своего противника кровным врагом. Даже гордый и злой Люциус легонько поклонился. Так что Влад ответил тем же. — Начали!

Бой школьников обычно похож на выкрикивание чар. Вот только в данный момент на постаменте сражались наследник рода Малфой, которого готовить начали задолго до поступления в Хогвартс и который проходил дополнительное обучение со своим отцом, опытным дуэлянтом, так что пользовался он в основном невербальными чарами и их связками. Влад же, увидев совершенно неопасные для себя чары, не стал светить саблей, которую хотел использовать поначалу, а справлялся одной палочкой, на конце которой был сжатый до предела «протего максима» — используя стальной барьер текущей воды, он отбивал сгустки разноцветных чар с ловкостью фехтовальщика, отправляя их назад. Высшее мастерство, которое крайне унижает соперника, ведь ему приходится уворачиваться и защищаться от собственных атак. Влад, будто прогуливаясь, начал подходить к нему.

— Мистер Малфой, это становится скучновато, мы сражаться-то будем? — сделал вид, что зевнул, Пирс. — Может тебе фору дать?

На самом деле Влад тратил немало концентрации на ускорение сознания и тела, чтобы провернуть такой фокус. Одно дело атаковать и защищаться, а другое просчитывать нападение противника и ставить щит так, чтобы он отразил его обратно прямо в него, а не куда-то в сторону. Люциус же рассвирепел от этих подколок и послал волну огня, которую Влад закрутил палочкой, собрал в огненный шар и отправил обратно, пробив щит Малфоя, из-за чего сработал еще один. Артефактный.

— Мистер Малфой, мы же договорились сражаться без защитных артефактов.

— Правда? Не помню такого, — тут Влад вспомнил, что из свидетелей были одни слизеринцы и что его провели. Ему не хватало знаний в разного рода интригах и обмане. Он парень был простой — жахнуть посильнее. Хотя тут и догадаться можно было и просто высказать условия перед боем.

— Вот как? Думаешь, за артефактом родовым пересидишь? — Пирс не думал, что Люциус будет надевать ширпотреб какой, а потому все же достал саблю. Когда Влад тренировался с ней, то сабля будто подсказывала ему, как нужно бить. Это как раз свойство одушевленного артефакта, который обучился этому у своего бывшего хозяина. Ведь кто, как не меч, может знать лучше, как им управлять? В тот момент, когда сабля с тонким звоном вышла из ножен, чары вокруг трибун пошли волной будто волнующееся озеро. Меч пытался развеять даже их.

— Гоблинская сталь! — кто-то из зрителей воскликнул, и пошли шепотки. Все же слишком дорогой это был материал, и меч из него мог стоить как половина мэнора Блэков, если не больше. Все зависело еще от мастера и зачарований. Влад сорвался с места, рассеивая взмахами сабли выпускаемые Люциусом хлысты, камни, лучи чар, трансфигурированных животных и, наконец, оказываясь рядом с ним, пронзая и рассеивая щит, будто горячий нож масло — увы, она как раз и была создана для этого. Лезвие остановилось прямо возле шеи Малфоя.

— Признаешь поражение? — спросил Пирс.