Эволюция мужика

В прошлый раз мы остановились на том, что Квант впервые осознал себя собственностью. Он – собственность! Всецело принадлежит Властье. Той, которую столько лет считал «своей женой». Данный факт подтверждался выражением «мой муж», постоянно используемым ею, с чем он давно смирился, а также регулярными отчётами. В форме ответов на её бесконечно докучливые вопросы: что, куда, зачем, почему и сколько?

Итак, он собственность. Не более, нежели ресурс, который Властья транжирит как ей заблагорассудится. Он лишь резервуар. И она хорошо знает место, куда привинчен краник, умело пользуясь которым, достаёт всё, что хранится внутри. Но самое унизительное заключалось в осознании того, что теперь он не вправе даже думать, будто Властья – его жена! Это будет неправдой! И Квант прекрасно отдавал себе в этом отчёт. Ведь он сам, добровольно согласился на роль быть «её мужем». Её собственностью! Приобретённой с молчаливого согласия его самого. Безропотного принятия им правил современной социальной игры, где мужчины из добытчиков превратились в ресурсы! Беззастенчиво используемые теми, кто присвоил себе это право.

«Спрашивает всегда то, что сверху!» – эта мысль крутилась безостановочно. Как колесо. Бросая то в жар, то в холод. С каждым мгновеньем осознание своей беспомощности, невозможности изменить прошлое разрывало в клочья! Он принадлежал Властье! Сам того не ведая и не желая.

Но принадлежать можно лишь тому, что твоим не является. Тебе не принадлежит! Тому, чьей собственностью являешься сам. Следовательно, Властья никогда не была его девочкой. Его женой! Никогда не принадлежала ему по-настоящему! Всё это время Квант жил в иллюзиях и они рассеивались прямо сейчас. Сказка становилась явью. Царевна превращалась в лягушку. Оставалось, лишь, найти стрелу, что держала она во рту. Медленно сползало пёстрое покрывало лжи, обнажая безжалостную правду реальности. Правду, в которой он прозябал столько лет.

Новая реальность жгла! Терзала. Становилась безжалостнее и беспощаднее! Квант испытывал мучительную боль, словно с него сдирали раскалёнными щипцами старую, отжившую кожу. Она шелушилась и ошмётками сползала. А он стряхивал съёжившиеся, отдававшие желтизной лоскуты в помойное ведро.

Внезапно Квант столкнулся с внимательно изучающим взглядом жены. Взглядом, каким обычно смотрят сквозь прицел. Ему показалось, что она улыбнулась! При этом её губы даже не шевельнулись! Но что-то странное, незнакомое было в этой улыбке. Квант сообразил: она учуяла неладное! Почувствовала его уязвимость, как змея чувствует тепло жертвы, по которому преследует и настигает добычу. Но самое позорное, что повела себя Властья гораздо мудрее, нежели Квант. Она попыталась его успокоить! Одним взглядом. Так смотрит удав на кролика, которому осталось жить несколько минут.

Тяжёлый взгляд хозяйки вконец обрушил остатки самоуважения, едва тлевшие у него в душе. Квант почувствовал себя обнажённым. С содранной начисто кожей. Беспомощным посреди людской лавы! Вокруг гудела толпа, не обращая внимания на одинокого мужчину, которому нечем было прикрыть душевную наготу. Пустоту. Стоявшего посреди людского потока и принимавшего разноликий, разноголосый душ осуждения.

Кванта жёг стыд! Тело знобило, а лицо полыхало. Ему казалось: все знают о его позоре! Знают, но виду не подают. Позор же состоял в том, что здоровый, полный сил мужик, сам того не ведая, пресмыкался перед маленькой, хрупкой девочкой! Заискивал, как миллионы таких же, как он, ежедневно, еженощно пресмыкаются перед жёнами, подругами, любовницами! Только мысль эта не успокаивала и уж тем более не оправдывала.

Невыносимый позор, что испепелял нутро, – бесполезно проживаемая жизнь! Не в качестве Творца, как и подобает божественной мужской природе! А в качестве ресурса потребления. Сейфа, хранилища, кассы, регулярно опустошаемой хозяйкой. Квант опустил глаза, боясь встречаться взглядом с Властьей. Опустил их в пол, как и подобает пред светлыми очами повелительницы.

Старый Квант в агонии умирал, а нового ещё даже не зачали…

Сон или явь?

В прошлый раз мы остановились на том, что старый Квант в агонии умирал.

Уставившись в пол, он просидел так некоторое время. Сколько, никому не ведомо. Квант словно попал в безвременье! Вокруг всё замерло, и наступила гнетущая тишина. Тягостная, как влажные комья чернозёма. Властья зачем-то ушла в прихожую.

Едва часы перевалили за полночь, Квант встал из-за обильно накрытого, но нетронутого стола и на нетвёрдых ногах побрёл в спальню. Где, закрыв за собой дверь, выключил свет и повалился на ещё не разобранную постель. Забытьё сразу приняло в свои объятия его истерзанное сознание и умчало в мир грёз и сладостного обмана. Квант провалился, словно Алиса в кроличью нору.