Эволюция потребления. Как спрос формирует предложение с XV века до наших дней

Примерно в это же время города начали потреблять воду в тех объемах, в каких они делают это сегодня. В 1802 году среднестатистический парижанин обходился пятью литрами воды в день. К концу столетия эта цифра увеличилась в десять раз. Если вы полагаете, что огромный расход воды – проблема современная, вам стоит взглянуть на Соединенные Штаты того времени. Американские города быстро заявили о себе как о сверхпотребителях. Чем больше город, тем сильнее его жажда. В 60-е годы XIX века маленькие города Новой Англии ежедневно потребляли от 35 до 45 галлонов воды из расчета на одного человека. В Бостоне, Чикаго и других крупных городах тратили от 60 до 100 галлонов. В Атланте в 1884 году расход составил целых 225 галлонов (855 литров) на человека, что в десять раз больше, чем в Мадриде или Берлине[419]. Растущим городам нужны были объемные водохранилища, более широкие акведуки и все больше дополнительных ресурсов. Колодцы и водовозы уступили место водопроводу. Первоначально спрос на воду возник не у жителей домов, а у владельцев фабрик и заводов, которые заседали в городских советах и потому имели возможность требовать больше чистой воды для своих предприятий. Когда ученые обнаружили, что некоторые заболевания передаются через воду, необходимость достаточного объема чистой воды для каждого человека стала еще очевиднее. Городские фонтаны и бесплатная вода в школах стали предметом национальной гордости.

Как и в случае с газом, обыкновенные граждане стали использовать больше воды из водопровода в последние десятилетия XIX столетия. Целый ряд реформаторов в сфере здравоохранения, филантропов и бизнесменов (которыми руководил чисто коммерческий интерес) призывали людей потреблять больше воды. В то, что чистота стоит в одном ряду с благочестием, крепко верили и в Европе, и Северной Америке. Однако если в XVIII веке быть чистым означало «иметь опрятный вид и чистую одежду»[420], то в XIX столетии особое внимание стали уделять чистоте тела. Реформаторы говорили, что соблюдать гигиену жизненно необходимо не только для самого человека, но и для здоровья всего общества: пока богатым приходится хвататься за нюхательные соли, проходя мимо грязных нищих, социального конфликта не избежать. Впрочем, грязнулями были не только не имевшие денег. Спустя три столетия после того, как в 1854 году выяснили, что холера передается через воду, лондонский доктор Джон Саймон написал в своем руководстве по гигиене, что многим представителям высшего общества еще только предстоит «развить в себе нетерпимость к грязи»[421].

Американские города быстро заявили о себе как о сверхпотребителях.

Эпидемиология, микробная теория и санитарные реформы – все вместе оказали серьезное влияние на общество и на демократию. Инфекционные болезни могут перепрыгивать с класса на класс. Нельзя говорить о какой-либо безопасности, пока кто-то продолжает игнорировать водные процедуры. Контролировать ситуацию должны были представители власти, компании по водоснабжению, строители, домовладельцы, и, разумеется, каждый человек нес ответственность за свое поведение. Регулярно мыться – значит уважать себя и уважать других. В начальной школе устраивали проверки чистоты, чтобы с детства приучать учеников к этой новой привычке. Во Франции в школьных заданиях часто говорилось о связи между гигиеной, порядочностью и любовью. В тексте одного диктанта 1890-х годов, к примеру, мать не хотела целовать дочку, потому что у той было грязное лицо. В другом тексте диктанта говорилось о том, что дружелюбность и усердие не могут оправдать нечистоплотность: друзья в отвращении отвернулись от грязного товарища. «Просклоняйте: я знаю свои обязанности. Я мою руки»[422]. Потому что грязь, также как и болезнь, изолирует человека из общества. Ванная комната – место обучения юных граждан, мыло и водопроводная вода – атрибуты гражданина.

К 1900 году водопровод и газовое освещение стали такими же символами современного города, как музей и универмаг. Объем воды, поступавшей в дома горожан, неуклонно продолжал расти. Туалеты и ванные комнаты создавали дополнительный расход – на очередной слив в туалете уходило два-три галлона воды. Один лондонский инженер подсчитал, что в среднем на то, чтобы помыться дома или в общественной бане, уходит от 90 до 120 американских галлонов[423]. Постоянная подача воды была впервые введена в Лондоне в 70–90-е годы XIX века. Вместо того чтобы накачивать воду в определенные часы, а затем хранить ее в баках и цистернах, отныне городские жители могли получить доступ к проточной воде в любой момент, когда им это потребуется. Это было сбывшейся мечтой потребителей. В 1913 году Лондон качал ежедневно и еженощно свыше 200 миллионов галлонов для 7 миллионов своих жителей. В 1912 году в Лидсе 480 000 человек каждый день получали 26 миллионов галлонов воды по трубам общей протяженностью 510 миль. Водопроводная компания Александрии качала из Нила 5 млрд галлонов воды для 400 000 человек.