Эволюция войн

Как бы ни были сильны вышеперечисленные мотивы в практике охоты за головами, только ими причины такой охоты не исчерпывались. Голова была трофеем, поэтому здесь присутствовал элемент тщеславия. Обладание большим количеством голов отмечало доблестного воина. На острове Борнео (Калимантан) те, кто отрезал голову врага, получал за каждую из них татуированную метку на руке, и на них смотрели как на храбрецов. Охота за головами являлась также средством сближения кого-либо с представителем противоположного пола, поскольку, «если мужчина добывал голову врага, он высоко ставил себя в глазах женщин, а если он был холост, матери и отцы девушек были рады сделать его своим родственником». Головы даже использовались в качестве свадебных подарков. Хаддон говорит о племенах Саравака (северный остров Калимантан): «Практически нет сомнений в том, что одной из главных причин для добычи голов было доставить удовольствие женщинам». Рот соглашается с этим утверждением, добавляя сюда также аборигенов Британского Северного Борнео (Калимантана) и далее говорит, что женщины на самом деле подстрекали мужчин на войну с головами. Гомес говорит о приморских даяках, что «причина того, почему мужчинам так хотелось принести домой человеческую голову, заключалась в том, что женщины предпочитали мужчин, которые могли предоставить доказательства того, что они храбры и убили врага. В прежние времена ни один вождь даяков ни в одном поселении не мог жениться, пока ему не удавалось добыть голову врага. По этой причине до того, как какой-нибудь великий вождь организовывал свадебное празднество, на территорию врага организовывались экспедиции за головами».

На острове Борнео (Калимантан) обладание большим количеством голов также было обязательным условием для вождя, и только военным лидером, который был особенно успешным в войнах и добыл много вражеских голов, могли проводиться определенные празднества.

Папуасы, жившие в Новой Гвинее и на соседних островах, измеряли достоинство человека количеством отрезанных им голов. В Британской Новой Гвинее честь основывалась на количестве добытых голов. «Ни один молодой человек не мог жениться [не имея голов], поскольку ни одна женщина не посмотрит на него, если у него нет черепов. Часто семья может на долгое время уйти и затем вернуться с черепами – вероятно даже, что все они будут купленные, – чтобы потом о них могли говорить, что у них есть черепа». Такова была сила общественного мнения. В Голландской Новой Гвинее ни один молодой человек не мог считаться взрослым, пока не получал первую голову; в этом заключался основной мотив к постоянной вражде между племенами. Так, тот, кто добывал голову врага, считался «мамбри», героем, в его честь устраивали праздник, его волосы украшали цветами, а гребни в волосах – перьями, каждое из которых обозначало добытую голову врага. Те, кто был не отмечен подобными знаками, свидетельствовавшими о храбрости, не могли получить такие почести. Для того чтобы стать одним из лидеров общества «мамбри» (общества героев), человек стремился добыть как можно больше голов. Самые успешные становились военачальниками и получали привилегию в мирное время возглавлять праздничный танец. Жители островов Марри в доказательство своей доблести сохраняли головы убитых врагов. Уроженцы западной части Торресова пролива совершали набеги за головами, «чтобы завладеть черепами убитых и таким образом получить славу и одобрение своих женщин». Когда аборигены острова Тимор возвращались из похода за головами, их приветствовали женщины, которые выходили встречать их с музыкой и криками «Храбрецы! Храбрецы!». «За каждую голову, которую удачливый воин приносил домой, он получал подарок от раджи и круглый диск, или золотой луа, который он с тех пор постоянно носил и который являлся на Тиморе знаком победы». Форбс цитирует случай, показывающий, до каких пределов доходит одобрение охоты за головами в обществе. Однажды он ехал в сопровождении аборигена, сына одного из вождей, когда они неожиданно увидели трех мужчин, стоявших у обочины. Абориген обернулся к Форбсу и сказал: «Вы видите самого высокого из этих троих?» Получив утвердительный ответ, он с некоторой гордостью продолжил: «Он освай (храбрец)! Он отрезал голову моего отца!» Он при этом не проявил никаких эмоций и не только не использовал никаких оскорбительных высказываний в адрес этого человека, но и не проявлял никакого отвращения или ненависти по отношению к нему. Форбс спросил аборигена, желает ли тот какого-либо зла этому человеку. «Нет, – ответил абориген, – два королевства сейчас живут мирно и вернули обратно головы, которые они забрали». Некоторые воины из этих племен, которые сражались верхом, привязывали свои ноги к брюху лошади в надежде, что, если всадника ранят или убьют, лошадь привезет его обратно в деревню и спасет его голову.