Эволюция желания. Жизнь Рене Жирара

Глава 5 Человечество не так уж и человечно

Прошлое никогда не умирает. Оно даже не проходит.

Уильям Фолкнер

В марте 1948 года одна французская пьеса после премьеры на Бродвее стала небольшой сенсацией: вызвавший бурную полемику спектакль шел в этой версии девять месяцев подряд. Некоторые назвали эту драму «антиамериканской», а в нескольких городах – самый громкий случай был в Чикаго – ее запретила цензура. Пьеса была написана в Париже, но действие разворачивалось на юге США. В центре сюжета – чернокожий мужчина, обвиненный в преступлении, которого не совершал, а также назревающее с минуты на минуту линчевание; именно эти темы станут средоточием исследований Жирара, но в данном случае их раскрыл другой влиятельный мыслитель, Жан-Поль Сартр:

Негр: На улицах толпы народу. Все собрались – и молодые и старые. Настоящая демонстрация.

Лиззи: Что это значит?

Негр: Это значит, я буду гонять по городу, покуда меня не схватят. Когда белые, даже незнакомые, сговариваются между собой – значит, негру грозит смерть94.

Женщина – проститутка, приехавшая из Нью-Йорка, а мужчина (в пьесе он зовется просто «Негр») умоляет его за нее заступиться. В южном обществе они оба – посторонние. Здесь предвосхищен особый акцент на социальных различиях, которым отличаются исследования Жирара. «Увидеть негра – всегда к несчастью. Негр – это сущий дьявол»95, – говорит сын сенатора, пытающийся оговорить чернокожего героя. Козел отпущения начинает играть тотемическую роль – не обычного смертного человека, который чем-то провинился, а сверхъестественного предвестника близкой беды и даже дьявола собственной персоной; итак, предлогом для разворачивающихся в драме событий становится жертва.

В каком-то смысле Сартр кусал кормившую его руку. С января по май 1945 года он по приглашению Госдепартамента США совершил турне по Америке, а параллельно писал материалы для газеты движения Сопротивления «Combat», главным редактором которой был Камю, и для ведущей парижской «Le Figaro». Но у Сартра вызвала омерзение нетерпимость, которую он наблюдал на американском Юге: например, двоих чернокожих военнослужащих отказались обслужить в вагоне-ресторане. Спустя месяц после возвращения он опубликовал в «Фигаро» статью «Что я узнал о „черной проблеме“»96. Эта тема занимала его и раньше, после прочтения Фолкнера. Впечатления от американской поездки и книг Фолкнера выкристаллизовались в пьесу «Почтительная потаскушка».

В развязке пьесы Лиззи спрашивает: «Люди идут, идут с фонарями, с собаками. Что это – факельное шествие?»97 Жирар был внимательным читателем Сартра, а этот писатель-экзистенциалист более старшего поколения, очевидно, двигался параллельным курсом, во многом размышляя о том же антураже. У обоих мыслителей была одна отправная точка – они шли от Фолкнера, лауреата Нобелевской премии. Но, как ни поразительно, Жирар и Сартр сделают из проделанного пути противоположные выводы.

* * *