Эвотон: 180

– Нет… Н-е-е-т… Нет… – полушёпотом повторял одессит, захлёбываясь душевной болью, которая волнами трепета проносилась сквозь каждую клетку. – Будь я проклят навеки! Будь я проклят навеки!.. Слышишь, Бог?! – внезапно раздался разъярённый крик исповеди. – Слышишь?! Я тебя вызываю! Тебя! Бога, который распоряжается жизнями! Ты! Ты не имеешь права! Я… прошу тебя, – храм наполнился молящим шёпотом, – меня забери… Меня, я сказал! Меня! Бог всемогущий, проклинай и забирай! Проклинай, как я проклинаю!.. Забирай, как я забираю!.. Злата, любовь моя, не смей прощать! – мужчина с мрачной жадностью взглянул на лежащий вакидзаси. – Не смей прощать…

Её священные неземные пальцы, сопротивляясь последней в жизни слабости, с бесконечным доверием дотронулись до его грешных губ, сомкнув их в кающемся молчании… Словно предостерегая от непоправимого поступка единственную во Вселенной близкую ей душу. Внезапно Женщина безуспешно попыталась вымолвить что-то сокровенное! Но тщетно… Глаза по-прежнему не открывались. И остались лишь движения рук, стремительно теряющих силу: приближались финальные мгновения. Тогда её вторая ладонь, до сих пор сжатая в кулак, раскрылась!..

Раз… Два…

Её пальцы, пленённые умирающей свободой, соскользнули с земных губ, которые пребывали в полнейшей неподвижности: сомкнув веки, Андрей отчаянно запоминал каждое мгновение прощального соприкосновения. А затем – движения… Последнего движения рук Златы.

Три.

– Кольцо Верховного Стража! – в недоумении произнёс десятый абсидеум за спиной у одессита. – Его запрещено передавать кому-либо – это вопрос их Принципов!..

Украинец растерянно вглядывался в изумительное по красоте золотое кольцо, поверхность которого заключала в себя все десять планет патрийской звёздной системы. А также единственную надпись, буквы которой располагались между небесными телами: TERCOP.

Внезапно украинец пулей сорвался с места! Его крики запредельной ярости заставляли вибрировать каждый атом окружающей нас Вселенной. Плазменный шок одессита, нацеленный в окно, стрелял без остановки и с впечатляющим усердием безжалостного убийцы. Землянин мчался, заключив испепеляющий душу и тело союз с местью!

– За ним! За ним!..

До окна, сквозь которое камера наполнялась прохладной морской свежестью, оставалось несколько шагов. Море слилось с темнотой аж до горизонта – ни одного дышащего огня… И наличие водных масс лишь предполагалось: а может, за окном – провал в безграничную растянутую ткань пространства?.. Может, гигантская пустота какой-нибудь замкнутой сферы? Или мрачное дно океана глубиной в несколько километров?.. Почему мы настолько убеждены в том, что, например, засыпая однажды в тёплой безопасной постели, спустя мгновение не окажемся в открытом безграничном космосе? Нам кажется, что Вселенная находится где-то за облаками… Но это не так! Мы каждую долю секунды мчимся сквозь её ткань вместе с планетой, которая может однажды нас потерять. Нереально?! Но мозг ведь в состоянии вообразить такой сценарий… Значит, уже не менее реальней, чем горизонт событий чёрной дыры размером в Солнечную систему, которая поджидает одессита непосредственно за отверстием третьего этажа одесского здания Совета. Вселенная, подпрограмма, Алгоритм… Любой параметр подвержен изменениям, преобразовывающим безрассудную нелепость в идеально согласовывающееся уравнение одной лишь мыслью творца Алгоритма… Именно его безразличный смех вместе со свистом эвотонирования, металлическим скрежетом, растекающемся в голове, моментально подкосил украинца, который незамедлительно опёрся о выставленные руки в стремительном падении!..

За прикосновением ладони последовали строго произнесённые слова, которые бывший глава Совета услышал лишь наполовину:

– Скажешь нам «спасибо», когда остынешь!

Взгляд десятого абсидеума, опустившего эвотонирующую руку и прекратившего процесс забора элементарных частиц одессита, снова в замешательстве прикипел к надписи:

– Такие кольца или серьги, состоящие из терракопийского золота, получают лишь патрийские Стражи! Непосредственно на Терракопи!

– Злата ведь хотела ему что-то сказать… – задумчиво произнёс один из пришельцев. – Слушайте, а кто такой этот Аврорий?