Эвотон: 180

Теперь частота вращения вовсе не признавала пределов – мыслимых и немыслимых… Я боялся, что снова потеряю контроль… Навсегда!.. Глаза уже не различали отдельных объектов вихря – воронка трансформировалась в монолитную гладкую стену, неземное и пробирающее до мозга костей жужжание которой отражалось нарастающей тревогой. И вдруг мне показалось, что я дотронулся до… Бога… Мысленно – разумом и сердцем. Именно в этот момент на гладкой стене вырисовывалось расплывчатое лицо, пронзительный взгляд которого беспорядочно метался в пространстве из стороны в сторону. Но незамедлительно остановился. На мне… Поразительно, но в сердце воцарились абсолютные спокойствие и красота. Страх, жужжание и ощущение времени полностью растворились.

Тем временем лицо принимало отчётливые очертания, и мозг взрывался от негодования: его крикам таки удалось завоевать внимание! Ужас ситуации душераздирающим воплем разразился в моей голове: всепоглощающий взгляд, ошибочно признанный за божественный, принадлежал лицу патрийца! Его преисполненная зла ухмылка поведала о продолжении взошедшего на трон кошмара. Я незамедлительно осознал, что нахожусь на миллиметровом расстоянии… от монолитной гладкой стены, вращающейся с запредельными скоростями!..

В глазах потемнело! Холод и боль пронзили насквозь! Мощнейший взрыв распирал голову! Отсчёт времени – как общий, так и мой персональный – неудержимо заканчивался… Или сейчас, или никогда! Патриец против абсидеума, вдохновлённого Валготаром! Его Бог, проявивший крайнюю неосмотрительность и приблизившийся на расстояние миллиметра, против моего!

Сквозь головную боль и усиливающий её свист, облокотившись одним коленом о поверхность и полностью раскрыв ладони, я притягивал вихрь до ничтожно малого расстояния, которое неизбежно растворит в себе фокус моего зрения. Останется лишь финальное усилие, ради которого, возможно, и живу… Не пряча ладоней, резким и чрезвычайно сосредоточенным движением я выставил руки, и стену за долю мгновения отбросило на внушительное расстояние! Казалось, что из глаз посыпались искры!.. Я слышал и чувствовал… Я ликовал! Получилось!.. Не выдерживая распирающей силы эмоций, горло принялось извергать огнедышащие вибрации голоса победы – снаряды разлетались в стороны на сумасшедшей скорости, опустошая воронку… Копии уничтожались одна за другой – сотнями!

Сто двадцать секунд до остановки сердца Азера!.. Я огрел воронку всеми оставшимися силами, вышвыривая из неё остатки Пауков. И внезапно отсчёт прекратился. Я открыл глаза, истошно закашлявшись!..

Облокотившись на правую руку, приподнялся и выглянул из-за мглы: слева лежал мёртвый патрийский подонок, который сам же пронзил насквозь свой живот крепко сжатым ножом…

– Мой Алгоритм победил тебя, сука! – я искренне радовался, испытывая неимоверное облегчение, а окружающий серый мир патрийского Вотона налился непередаваемыми красками и смыслом жизни! Справа находился тот самый патриец, который отказался входить с нами в корабль, – пришелец направлял землян в отсеки транспортника. Началась эвакуация…

– Азер! Валготар гордится нами… – прошептал я, словив брошенный меланхоличным патрийцем Восстановитель и приложив его к груди вдохновлённого Валготаром!.. Нашим миром! Святыней, в которой по-прежнему нет места какой-то несчастной морали! Невысокий парень из Поколения, испытывая приступ гнева и вырвавшись из толпы, безрассудно ударил ножом патрийца, нарушив двадцать пятое правило и лишив себя возможности связи с информационным полем на всю оставшуюся жизнь. Представитель патрийской цивилизации машинально ударил землянина в лицо, а я незамедлительно, без колебаний поднял плазму и прикончил доминирующего в галактике… Нашей галактике!.. Галактике абсидеумов!

* * *

Ядерный объект представлял собой закрытый город – пыльный и грязный. Солнце подсвечивало листья деревьев и кустарников, покрытые то ли песком, то ли какой-то глиной. Невысокая трава служила приютом для мусора: под ногами постоянно виднелись разбросанные куски бетона и кирпичей, стекла и пластика, металлических конструкций и сооружений.

Дотягивающиеся до небес квадратные строения, отличаясь лишь цветом внешнего облика, свидетельствовали о том, что здесь располагалась центральная часть города. Асфальтированные дороги с разметкой, перекрёстки со светофорами и припаркованные автомобили неизменно навеивали ностальгические чувства. Лишь освещённость ярким полуденным солнцем, лёгкий ветер и шелест вымазанной листвы не оставляли шансов меланхолии…

Ни души вокруг! Лишь взмах крыльев справа… Какая-то птица…