Эвотон: 180

Внезапно Велфарий вытянул руку ладонью к статуе! Его пальцы начали потихоньку сжиматься в кулак с неимоверными усилиями. Превозмогая боль, проявляя титаническое усердие! Постепенно перед ними проявлялась… стена из аномалии, преграждающая дорогу к деумианским лабораториям! Но что-то странное врезалось в постепенно расширяющиеся зрачки тезийца, который не понимал причину появления невыносимого состояния, со скоростью эвотона опустошающего его изнутри. Расщепляющего плоть на куски! И наконец он заметил! Тезиец взглянул на сжимающиеся пальцы абсидеума, а затем перевёл взгляд на буфер, который формировал отражение!..

Круговые кольца, отражая всё большее пространство перед собой, одно за другим, появлялись из центра, который прорисовывался непосредственно напротив кисти абсидеума. Тезиец неистово визжал, отведя сумасшедшие глаза от зеркала. Издаваемый им звук заглушал постепенно удаляющийся и теряющий силу жёсткий звон Деумии. Два!.. Велфарий, бросив взгляд через плечо, конечно же, увидел приближение вздыбившего шерсть на выгнутом позвоночнике теза. Его зрачки теперь слились с тёмным цветом шерстяного покрова, а из раскрытого рта потекла слюна. Впечатлённый фантастической стойкостью инопланетянина, Вел сжалился… Абсидеум прекрасно понимал: если он прорвётся сквозь буфер, тезиец неизбежно погибнет! Спустя два земных года память сохранила воспоминания о границе аномалии, нестабильность которой являлась строго периодичной. Один полный вдох – и мощная волна заставляет вибрировать всю стену! Выдох – и граница на мгновение успокаивается, обеспечивая пропуск в безумный мир, где можно сотворить всё, на что только способна фантазия…

Один! Тез, собрав все силы, может быть, в финальный и без преувеличения самый важный прыжок всей жизни, оторвался от Пинума, а Вел, вывернувшись с криками отчаяния и дикого возмущения, протянул ладони, которые стремились соприкоснуться с выпущенными на передних конечностях когтями инопланетянина. Устремившийся в иллюзорную бездну космоса, Пинум эффектно закручивался в падении, сопровождаемый удивлённым и растерянным взглядом тезийца.

Ноль… Всё!..

Велфарий сорвался с антиграва – транспортное средство почему-то отклонилось в сторону с красной предупреждающей голограммой Системы. Абсидеума с неимоверной силой закрутило в падении, и Вел моментально отреагировал: обтягивающий тёмный костюм три раза вспыхнул, приготовившись к жёсткому столкновению с поверхностью. Послышался удар, и земля поднялась в воздух, следуя за приземлившимся перед величественной и долгожданной статуей Велфарием.

Спутник Деумии принял свой привычный облик. Вернее, благополучно скрыл его в прозрачности. Постепенно показывающаяся планета открыла перед обессилевшим Велом, половина Изоляции которого погрузилась в деумийскую грязь, мрачную картину: его кольцом окружали странные и неприятные насекомые этого безумного мира. Их жёлтая подсветка становилась ярче по мере приближения к потенциальной жертве.

Велфарий устало вздохнул и закрыл глаза. «Хватит…» Но его пальцы неожиданно нащупали в пыли что-то знакомое. Округлой формы с каким-то словом, рельефом проступающим из твёрдой, наверное, металлической, поверхности. Большой палец несколько раз прошёлся по первой букве – «С». Затем второй – «О». Третьей – «В». «Е». «Т». «Проклятье!.. Филлс, земля тебе пухом, какого хрена здесь делаешь?! Вечно совал свой нос, куда не следует!» В его голове трагической болью пронеслись мысли…

– А вот и папа! – крикнула счастливым голосом Айюми, подарив отцу прекраснейшую из улыбок.

– Как только я вернусь, мы обязательно сходим на финал Лиги чемпионов. Обещаю! – эхом в голове у Вела пронёсся собственный голос. – Обещаю! – в мозгах помутнело. – Обещаю!..

– Папа! Я точно останусь прежней?.. – испуганно переспрашивала дочь со слезами на глазах, под присмотром Дока и Пятнадцатого приближаясь к тендерийцу, находящемуся возле серебряной массивной платформы, которая постепенно становилась недоступной для восприятия из-за увеличивающегося разрыва пространства. Словно ножницами разрезали лист бумаги…

Велфарий выкрикнул имя дочери.

– Не подходи! – раздался чужой шёпот родного голоса.

Велфарий, поглядывая в сторону поражающего своей масштабностью здания из аномалии, взревел и поднялся на ноги!

– Айюми! Айюми! – его напряжённое лицо бешено тряслось под силой неимоверных и непрекращающихся криков безжалостной агрессии и адской ненависти! Всеразрушающей мести, пылающей кристально чистым гневом и злом. Его глаза налились краской, вспыхнув, словно взрыв сверхновой![2]