Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси

С сугубо рационалистической точки зрения можно предположить, что свою роль сыграл династический фактор. У правившего в те годы рязанского князя Ингваря Ингваревича[44] было три сына — Юрий, Роман и Олег. При отсутствии в живых братьев он должен был передать престол старшему из них — Юрию. В это время установленный при Ярославе Мудром порядок наследования от брата к брату уже неоднократно приводил к усобицам как на уровне великого княжения, так и на уровне отдельных княжеств. Князья стремились отойти от него в пользу более простой и логичной схемы наследования от отца к сыну. Именно поэтому Андрей Боголюбский выслал из своего княжества младших братьев — Михалко и Всеволода. Всеволод, став великим князем владимирским, фактически изгнал из своих владений сына самого Андрея, чтобы обеспечить престол своим детям.

Вполне возможно, что и Юрий Ингваревич также стремился обеспечить передачу рязанского стола своему сыну Федору и заранее готовил к этому подданных. Перенесение в удел сына чудотворной византийской иконы сопровождалось визитом в Красный и князя Юрия Ингваревича, и рязанского епископа Ефросина Святогорца, то есть было не только религиозным, но и политическим событием.

В этом же аспекте интересно рассмотреть вопрос и о женитьбе князя Федора Юрьевича. «Повесть» сообщает нам следующее: «Спустя немного лет князь Федор Юрьевич сочетался браком, взяв супругу из царского рода именем Евпраксию. И вскоре и сына родил именем Ивана Постника».

В отечественной исторической науке и особенно в исторической публицистике сложилась традиция считать супругу князя Федора Евпраксию гречанкой, возможно, византийской принцессой. Основанием для этого служит одна-единственная фраза в источнике — «из царского рода». Царями в древне-русской летописной традиции называли только византийских императоров.

Нам известно несколько подобных браков. Помимо князя Владимира, Крестителя Руси, на византийских принцессах были женаты его внук князь Всеволод Ярославич (отец Владимира Мономаха), его правнук Олег Святославич, прозванный Гориславичем (правда, потомства от этого брака не было), и его праправнук князь Юрий Долгорукий (от этого брака родился Всеволод Большое Гнездо). В этом списке перед нами исключительно великие князья всея Руси или претенденты на этот титул. Удельный князь маленького городка на Осетре, пусть и собирающийся в будущем занять рязанский стол, — не самая подходящая по знатности кандидатура. Заключая браки с русскими князьями, императоры ромеев одновременно заключали с ними же и военно-политические союзы. Княжество Рязанское при всей удали своих дружин и князей вряд ли могло оказать хоть какую-то помощь Византии. Да ведь и Византии тогда не было! Были три империи, отчаянно боровшиеся друг с другом. Но даже в этой ситуации придворные хронисты не теряли из виду судьбы императорских дочерей — они все известны историкам. В интересующее нас время нет никаких сведений о браках с русскими князьями, да и имя Евпраксия не встречается.

Впрочем, автор «Повести» не написал «царевна», а применил более обтекаемую формулировку — «из царского рода». Как известно, в Византийской империи правило, сменяя друг друга, несколько императорских династий. Поэтому для русских князей представительницей «царского рода» могла быть любая знатная гречанка, которая на родине о столь высоком титуле и не помышляла. Вполне возможно, что визит князя Юрия в Красный после перенесения иконы сопровождался не только храмостроительством, но и консультациями относительно выбора невесты для сына. Несколько лет с момента перенесения иконы до женитьбы князя Федора — вполне достаточный срок для проведения переговоров и доставки невесты из Причерноморья в рязанские земли.

Женитьба на представительнице рода византийских государей должна была еще более укрепить положение князя Федора как наследника рязанского престола. Далеко не все в Рязанском княжестве были довольны таким поворотом событий, что и сказалось впоследствии.

Связь Рязанского княжества с византийскими государствами подтверждают и данные археологии. В ходе раскопок в Старой Рязани среди печатей конца XII века была обнаружена и византийская, с изображением композиции Успения[45].