Евпатория. Древний мир. Средние века. Новое время

Внутри центрального зала, примерно на половине площади, были полностью разобраны культурные напластования мощностью от 0,6 м до 1 м (рис. 5—6). Полученные стратиграфические разрезы позволяют в деталях восстановить процесс строительства здания. Стены купольного здания своей подошвой везде поставлены на материковую скалу или предскальную крошку; напротив кладки келий — на слой суглинка. Подошвы последних на 0,2—0,35 м выше оснований центральной постройки. Фундамент основного здания на 0,2—0,22 м был впущен в предматериковый суглинок. Выше стена возводилась как лицевая кладка. В процессе подтески камней при их укладывании образовался слой строительного отеса максимальной толщиной у самих стен 0,26 м, выполаживающийся к центру зала. Этот слой перекрывался прослойкой гуммированного суглинка, еще одним слоем строительного отеса толщиной до 0,2 м, образовавшегося при сооружении купола. Мощность данного отеса увеличивалась, как и следовало ожидать, к центру зала. Его поверхность была выровнена слоем запесоченного суглинка толщиной 0,07—0,12 м. Еще выше, параллельно, на расстоянии 0,6—0,7 м одна от другой, были уложены двенадцать деревянных лаг, поверх которых настланы деревянные доски пола. Следы этих деревянных конструкций, равно как и их тлен, отчетливо видны в стратиграфических разрезах внутри здания.

На карандашном рисунке, выполненном У. Боданинским летом 1925 года, видно, что вдоль стен ритуального зала проходила балюстрада, разорванная напротив центрального входа западной стены. Под куполом была подвешена шестиугольная люстра для свечей; кельи закрывались одностворчатыми дверями. Как можно заметить, на упомянутом эскизе главный вход имел двухстворчатую дверь, закрывающуюся на три засова. Кроме того, по всему периметру стен тянулся деревянный балкон. Два ряда гнезд, в которые упирались концы поддерживающих балкон балок, были открыты в стенах на высоте 1,2 м и 1,65—1,7 м от деревянного пола. В некоторых гнездах сохранились спиленные концы балок. На рисунке У. Боданинского балкона уже нет.

В исследованных культурных напластованиях обнаружен разнообразный археологический материал: простая гончарная и поливная керамика, предметы из металла и кости, а также монеты (рис. 1415). К сожалению, хронология находок XVIII в. практически не разработана, что не позволяет нам привлекать их для датировок архитектурных объектов. В такой ситуации особое значение приобретают нумизматические находки. Наиболее важные из них следующие: в строительном отесе ниже глинобитного пола кельи 4 (шейха) найдена монета Шагин-Герая 1781 года выпуска. Другая монета принадлежит чекану Елизаветы Петровны (1757—1762 гг.). Она обнаружена в центральном зале между остатками деревянного пола и верхним краем строительного отеса. Все остальные монеты связаны с эксплуатацией здания и относятся к российской чеканке XIX в.

Таким образом, мы должны констатировать такую последовательность застройки рассмотренного участка. Сначала тут возвели минарет и раннюю мечеть, от которой сохранились лишь основания стен. Произошло это, по всей видимости, еще в первой половине XVIII или даже во второй половине XVII веков. К сожалению, внутри мечети и вокруг нее раскопки не проводились, за исключением упомянутого шурфа. Поэтому нет надежных данных для датировки времени строительства объекта, кроме относительной последовательности сооружений. Затем при Шагин-Герае возводится купольная постройка с кельями[128]. Вероятно, к тому времени уже обветшалая ранняя мечеть, стены которой были сложены на глине и которая невзрачно выглядела на фоне новой постройки текке, была разобрана, на ее основании сооружается новая мечеть. Завершает весь комплекс здание кофейни, построенной, судя по ее архитектуре, в 90-е гг. XIX в. Автором проекта последней, скорее всего, был городской техник де Лаутерек. В 1894 г. в Евпатории была введена должность городского архитектора, которую занял А.Л. Генрих. Возведенные по его проектам постройки имеют иной архитектурный вид и отражают новое направление в архитектуре — модерн.

Предложенная последовательность сооружения зданий комплекса, как нам кажется, укладывается в логику градостроительного развития Гёзлёва-Евпатории. Аналогичная мечеть, практически близнец Шукурла-эфенди, находится чуть севернее, буквально через квартал на ул. Металлистов, 46.

Эвлия Челеби упоминает о трех текке в Гёзлёве. Лучшей из них он называет текке халифа Ахмеда-эфенди из Колече, которая благоустроена[129]. Все они не имеют отношения к рассматриваемому архитектурному памятнику. Остатки их, возможно, удастся открыть в будущем. В 1783 г. в Козлове значилось всего одно, публикуемое здесь, текке[130]. Этот памятник достаточно точно описан в 1825 г. Минасом Бжишкяном[131], который сообщает также, что к зданию примыкает небольшое озеро со скалистым дном; если оно высыхало, наблюдался неурожай хлеба («когда озеро мелеет, в том году — неурожай хлеба»).

План мечети и купольного здания