Эвпатриды удачи. Трагедия античных морей.

 Упомянутые пять якорей сразу заставляют вспомнить галеру Махдия: именно такое количество обнаружили археологи в ее обломках. Якоря имели, как правило, деревянные лапы и веретено (они исчезают в воде бесследно) и свинцовый шток весом от двадцати восьми до шестисот килограммов - в зависимости от размера корабля. Веретено тоже бывало иногда металлическим и покрывалось сверху слоем дерева - как в барках Калигулы. Известны случаи, когда якорь делали полым, и его вес зависел от того, сколько и какого балласта насыпят в него. Карфагеняне, например, заполняли такие якоря камнями, а перед отправкой в обратный путь заменяли камни серебром, оловом или другим ценным металлом, превращая судовую принадлежность в дополнительный полезный груз.

 Грузовые корабли имели тоннаж от шестидесяти (ликийские) до тысячи трехсот тонн (для перевозки зерна). Тоннаж измерялся количеством стандартных тридцатилитровых амфор: минимальное количество их на борту было две тысячи (Цицерон), стандартное- три (Демосфен, Плиний), максимальное - десять тысяч (Фукидид, Страбон). Но это только данные известных источников, могли, конечно, быть и другие.  Так же обстоит дело с определением средних размеров римского судна. По разным оценкам, его длина составляла двадцать-тридцать метров, ширина - шесть- восемь, осадка - три, при водоизмещении от двухсот до пятисот тонн, а в отдельных случаях и до тысячи двухсот.

Римский зуболапый якорь императорской эпохи. Изображение на монете.

 Как и у греков, корабли имели собственные имена, но определить их не всегда бывало просто. Можно абсолютно уверенно утверждать, что на главном парусе упомянутого александрийского судна были изображены Диоскуры - Кастор и Поллукс. Но если судно называлось, скажем, «Борисфен» или «Исида», нужно было хорошо разбираться в иконографии, чтобы не спутать бородатого Борисфена с бородатым Зевсом, а рогатую Исиду с рогатой Танит. Иногда на парусе рисовали легко узнаваемый атрибут божества - кадуцей Меркурия, сову Афины, орла Зевса, лань Дианы, иногда - один лишь инициал, причем это мог быть инициал не имени бога, а одного из его бесчисленных эпитетов. Нередко судно называли по имени скульптуры, установленной на носу, на корме близ алтаря или на клотике мачты. По крайней мере со времен Калигулы на корме можно было увидеть знамена - возможно, императорские штандарты, пришедшие на смену тутеле. Если военные корабли шли в строю, то на флагмане тоже теперь поднималось преторское знамя, хотя сам флагманский корабль называли navis praetoria.

Заметно улучшилась система жизнеобеспечения: римские экипажи располагали сентинакулами - поршневыми помпами и насосами типа «патерностер» для откачивания воды из сентины (так назывались килевое или нижнее дерево судового набора, где обычно образуется течь, днище трюма, а также сама эта трюмная жижа). Крупные корабли несли на палубе шлюпку в дополнение к той, что испокон веков сопровождала все корабли, привязанная на длинном тросе к корме.

Якоря Греции и Рима.

 Парус римляне называли «велум», но обычно этим словом обозначались главный четырехугольный парус, парусина и вообще судно, корабль. Верхняя его шкаторина крепилась к рею, оснащенному брасами и способному спускаться и подниматься при помощи блоков,- так регулировались площадь парусности и скорость. При штормовой погоде или по прибытии в порт рей спускался до середины мачты, и матросы дружно тянули полотнище вниз, укладывая его по мере дальнейшего снижения рея. Касание реем палубы и укладка паруса завершались одновременно. При благоприятном ветре рей поднимался до топа мачты, снасти распускались, и нижний край паруса свисал почти до палубы, как показано на рельефе из помпейской гробницы. Все эти операции отражены в морской лексике; у разных авторов можно встретить, например, такие выражения: «парус укорочен», «парус распущен», «парус стянут», «парус целиком натянут», «парус развернут и рей спущен». Пузо надутого ветром паруса называли «заливом» и греки (колпос), и римляне (синус), а ноки рея - «крыльями» или «рогами» (керас у греков, корну у римлян). Наличие нижнего рея отразилось в латинском языке грамматически: рей очень часто употребляется во множественном числе, как и ноки, а парус - в единственном. О способе крепления к нему паруса неплохое представление дают рисунки на двух римских лампах из терракоты.

 Все тонкие снасти такелажа римляне обозначали собирательным понятием «руденс». Сюда относились гитовы, шкоты, гордени, брасы, любые снасти для подъема паруса и спуска рея. Но шкоты, «ноги паруса» в буквальном переводе с латинского, занимали в жизни моряков особое место. Они крепились к углам нижней шкаторины и к бортам, это легко различить на монете Лепида. Иногда между ними имелся дополнительный шкот - для удобства сворачивания паруса.