Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

Три года спустя положение не изменилось, о чем с возмущением после смотра писала сама императрица: «У нас в излишестве кораблей и людей, но у нас нет ни флота, ни моряков. В ту минуту, когда я подняла штандарт и корабли стали проходить и салютовать, два из них погибли было по оплошности их капитанов, из которых один попал кормою в оснастку другого… Потом адмиралу хотелось, чтоб они выровнялись в линию; но ни один корабль не мог этого исполнить, хотя погода была превосходная. Наконец, в пять часов после обеда приблизились к берегу для бомбардирования так называемого города. …До девяти часов вечера стреляли бомбами и ядрами, которые не попадали в цель. …Надобно сознаться, что корабли походили на флот, выходящий каждый год из Голландии для ловли сельдей, а не на военный».

Восстановление пришедшего в упадок Балтийского флота и обзаведение еще одним, Черноморским, которому предстояло вести борьбу со старинной морской державой Турцией, стало одной из главных забот царствования. На юге этим усердно занимался Потемкин, в невероятные сроки построивший большое количество военных кораблей. Они были плохого качества и управлялись малоопытными экипажами, но для боев с пришедшим в упадок турецким флотом этого оказалось достаточно.

В 1790-е годы Екатерина ежегодно тратила на военно-морские силы огромную сумму, пять миллионов рублей, и эти расходы сделали русский флот третьим в мире – если не в качественном, то в количественном отношении. Во время турецкой и шведской войн, когда пришлось сражаться сразу на обоих морских театрах, северном и южном, империя имела 28 линейных кораблей и 149 фрегатов.

Поскольку российскому адмиралтейству было свойственно ради отчетности пририсовывать лишнее, воспользуемся британской статистикой. Мощь военного флота тогда определяли не количеством вымпелов (поскольку корабли могли быть и маленькими), а суммарной численностью экипажей. Итак, в 1792 году на английских кораблях служили 100 тысяч человек, на французских – 78 тысяч, на русских – 21 тысяча. Иными словами, екатерининский флот считался значительным, но не великим.

Теперь давайте посмотрим, как императрица использовала имевшиеся военные ресурсы для решения внешнеполитических проблем.

Южная экспансия

Войны с Турцией у России начались во второй половине семнадцатого века и не прекращались вплоть до самого конца династии Романовых. Всего за два с лишним века их будет одиннадцать. Однако содержание этого хронического конфликта постепенно менялось.

Вначале он был со стороны (тогда еще) Москвы оборонительным и касался не собственно Порты, а ее вассала Крымского ханства, со старинных времен докучавшего России своими грабительскими набегами. Воюя с крымцами, русские всячески подчеркивали, что это раздор не с Константинополем – тягаться силами с грозной Османской империей было бы безумием. При первом Романове, Михаиле Федоровиче, донские казаки лихим наскоком захватили турецкую крепость Азов, запиравшую выход в южные моря, и, не зная, что делать с этой добычей, предложили ее царю. Посоветовавшись с боярами и Земским собором, государь еще не окрепшей после Смуты страны от столь опасного подарка отказался.

Лишь при Алексее Михайловиче, усилившись и обретя уверенность после побед над Речью Посполитой, русские решились сразиться с турками – когда те стали претендовать на Украину. Иными словами, война была для русских вынужденной, на турецкие земли они не покушались.

Всё изменилось со времен Петра Первого – отчасти из-за ослабления Порты, но главным образом из-за нового, имперского формата русского государства, которое решительно взяло курс на экспансию. У Петра выйти к Черному морю не получилось, и эту задачу он оставил своим преемникам. С тех пор все околочерноморские войны были либо попытками России расширить свои владения, либо попытками Турции, когда она временно усиливалась, взять реванш. При этом аппетиты Петербурга постоянно росли, так что скоро одного выхода к Черному морю империи стало уже недостаточно, возник мегапроект о завоевании Константинополя и прорыве на Средиземноморье.

Прежде чем рассказать, как решала «южную» проблему Екатерина, разберемся, что происходило в ту эпоху с Турцией.

В середине восемнадцатого века эта одряхлевшая, архаичная держава отчаянно пыталась модернизироваться. Война 1735–1739 годов была для Стамбула, в целом, победной. Правда, турки в очередной раз отдали России злосчастный Азов, которым никогда особенно не дорожили, зато отобрали у австрийцев обширные территории в Валахии, Сербии и Боснии. Главное, Турция получила долгую передышку и воспользовалась ею для реформ.