Евразийская империя. История Российского государства. Эпоха цариц

И не откладывая в долгий ящик, еще прежде объявления Лондону войны, император приказал Василию Орлову, донскому войсковому атаману, собирать в Оренбурге войска, чтобы идти оттуда прямо на Индию. В приказе говорилось, что ходу туда, вероятно, месяца четыре и что географические карты есть только до Хивы, ну да ничего, «далее ваше уже дело достать сведения до заведений английских и до народов индейских, им подвластных». А там всё будет просто: «землю привесть России в ту же зависимость, в какой они у англичан и торг обратить к нам».

Для похода за три с половиной тысячи километров, через мертвые пустыни и снежные горы, через множество враждебных земель, без провианта и опорных баз, было выделено двадцать две с половиной тысячи человек. Они получили приказ выступать немедленно, посреди зимы. И делать нечего, пошли. (Одним из первых приказов нового царя Александра будет повернуть это обреченное воинство обратно).

Приготовления России, конечно, не оставались тайной для англичан. В Лондоне тоже стали собирать силы для удара – да не по дальним краям, а прямо по Петербургу. Не кто-нибудь, а сам Нельсон должен был вести флот на русскую столицу.

Если бы Павла не свергли в марте, очень скоро разразилась бы война, которая не сулила России ничего хорошего. Экспедиционный корпус, посланный в Индию, наверняка бы погиб, да и Петербургу не поздоровилось бы. Нет сомнений, что при приближении Нельсона российские союзники немедленно отказались бы от своих обязательств, и Балтийскому флоту (на тот момент – пятнадцать боеспособных кораблей) пришлось бы один на один сразиться с английским (двести линейных кораблей и 284 фрегата).

Выгодополучатель при подобном развитии событий был бы только один: Наполеон Бонапарт.

Империя расширяется

Павел желал править в мире – и словно притягивал к себе войны; не собирался присоединять новых земель – а они присоединялись сами. Ничего случайного в этом не было. Империя жила по своим природным правилам, она не могла не воевать и не расширяться, иначе она перестала бы быть империей.

За это короткое царствование Россия приросла еще двумя важными владениями, причем оба были взяты не силой оружия (хоть совсем без оружия тоже не обошлось).

В учебниках по истории можно прочитать, что в 1801 году Россия присоединила Грузию. Это не совсем верно. Присоединена была лишь восточная часть Грузии, так называемое Картлийско-Кахетинское царство.

Грузинское государство, когда-то, в Средние века, довольно крупное и культурно развитое, давно пришло в упадок и распалось на несколько мелких царств и княжеств, вечно враждовавших друг с другом. Положение этой исторической области, находившейся между двумя большими, агрессивными державами, Турцией и Персией, было очень тяжелым. Местным властителям приходилось постоянно маневрировать, отстаивая свое право если не на полную независимость, то хотя бы на автономию. Естественным союзником для грузинов стало Московское царство, хоть и отдаленное географически, но близкое по принадлежности к той же ветви христианства, православию.

Еще с конца XVI века грузинские монархи пытались заручиться покровительством Москвы и даже иногда получали от нее помощь, но периоды сотрудничества сменялись периодами отчуждения, когда царям становилось не до единоверцев. И тогда грузины оказывались во власти могущественных мусульманских соседей.

Последний раз подобный поворот произошел совсем недавно, с трагическими для Грузии последствиями.

В 1783 году самая большая из грузинских стран, Картлийско-Кахетинское царство со столицей в Тбилиси, подписало с русским правительством Георгиевский трактат. Россия брала на себя оборону этой территории от врагов, а за это царь Ираклий II отказывался от проведения собственной внешней политики. То есть Картли-Кахетия превращалась в российский протекторат.

Военный контингент, два армейских полка, были расквартированы в Закавказье. Содержать их обязывалось местное население, ему пришлось платить особый налог «сарусо» («на русских») – 30 тысяч рублей. Для маленькой, бедной страны нагрузка была нелегкой, но безопасность того стоила.

Ради удобства сообщения и переброски подкреплений было начато строительство Военно-Грузинской дороги через Кавказ. Появилась и цепочка оберегавших эту магистраль крепостей, у главной из которых было название «Владикавказ», простодушно объяснявшее смысл петербургского великодушия.

Однако покровительство, пусть небескорыстное, продлилось недолго. В том же году Россия присоединила область, которая занимала ее гораздо больше: Крым. Отношения с Константинополем обострились до предела, снова воевать не хотелось, а тут возникло еще одно яблоко раздора – Грузия.

В 1787 году, чтобы сделать султану приятное, Екатерина велела полки из Закавказья вывести. Как мы знаем, войны с Османской империей это не предотвратило, но Георгиевский трактат был нарушен. Несчастные грузины остались в одиночестве. Турок им пока можно было не опасаться – те еле отбивались от русских с австрийцами, но приближалась другая гроза, еще более страшная.