Евразийский реванш России

1) Экономический смысл — это фактор нефти. Сейчас мы должны начать осваивать язык нефти, которым многие международные эксперты объясняют все происходящее в мире. От цены на нефть и от ее конъюнктуры зависит очень многое: положение России, отношения между Россией и Европой, отношения между Россией и США. Война в Ираке ставит в центр нашего внимания такие сделки, какие совершила «British Petroleum» с Тюменской нефтяной компанией, прокладывание новых нефтепроводов и т. д. Эти вещи настолько уже взаимосвязаны — откуда пойдет нефть, куда и по какой цене, что мы просто должны говорить на нефтяном языке. И если раньше мы учитывали много разных факторов, среди которых была и нефть, то сегодня фактор нефти становится доминирующим.

Война в Ираке, безусловно, ведется за нефть. Значит, формы, объемы, маршруты поставки нефти, ее качество, ее цена могут стать причиной для военных конфликтов и в других ситуациях и раскладах. Из этого можно сделать следующий вывод: топливно-энергетическая политика России теснейшим образом связана с ее геополитикой. Очевидно, что геополитика целого государства не может быть частной и руководствоваться исключительно интересами бизнеса. Следовательно, в той или иной форме, но российский крупный нефтяной бизнес должен быть безотлагательно поставлен под контроль тех инстанций, которые отвечают за национальную безопасность России и стоят на страже ее суверенитета.

Мы знаем теперь, что нефть весомей международного права. Значит, нефть — это язык и оружие. Также это значит, что позволить развиваться нефтяному российскому бизнесу по закону рынка — все равно что позволить частным компаниям свободно торговать ядерным оружием с тем, кто больше заплатит.

2) Геополитический смысл: Америка стремится установить однополярный мир. Вне зависимости от исхода войны, в ходе этого конфликта и после него, Америка все равно будет сталкиваться с тем, что этому начинанию будет оказано сопротивление. У многополярного мира есть сторонники, и они полны решимости его отстаивать, как показали Франция, Германия, Россия и Китай.

Какова будет окончательная коалиция многополярного мира — в дальнейшем выяснится. Кое-кто не устоит перед американским давлением, кое-кто, наоборот, примкнет к этим рядам.

Франко-германская Европа очень резко выступила, особенно в начале американо-британской кампании, в качестве претендента на авангард этого многополярного строительства, и для многих это было неожиданно. Соответственно, однополярный мир на деле устанавливается отнюдь не «как по маслу». Будет борьба, ожесточенная борьба между американским проектом и сторонниками многополярного мира.

Понятно, что ялтинская реальность ушла в прошлое, но системы антагонизмов не упразднены. ООН должна поменять свое качество: в той форме, в какой она существует, это анахронизм. Она должна либо стать зародышем антиамериканской многополярной коалиции, либо просто упраздниться. В любом случае она обречена.

3) Цивилизационный смысл войны. Совершенно очевидно, что либерально-демократическая система, об окончательной победе которой объявил Фукуяма в статье «Конец истории», не состоялась, как это планировалась в планетарном масштабе.

История не закончилась. Сегодня мы можем окончательно констатировать: Хантингтон оказался прав — мы имеем дело со столкновением цивилизаций.

Холодная война кончилась, началась эпоха иных войн с иными правилами. С этим мы будем иметь дело и впредь.

Оказывается мир не стал «единым», как поспешили объявить глобалисты, он остался «различным», и, скорее всего, на попытку искусственного сплавления народы и цивилизации ответят еще большим погружением внутрь себя, в свою идентичность.

Вместе с тем, эта идентичность едва ли станет прямым продолжением государств-наций XIX–XX веков. Это уходит в прошлое, но на освобождающемся месте возникает не «brave new world» с улыбающимся Бенеттоном, но хмурое поле цивилизаций, разламывающих привычные границы рамки. Идентичность всех стран, культур, религий, наций сегодня под вопросом. Раскол по линии ценностей проходит не только между Западом и Востоком, но и в самом Западе. Оказывается, и Запад состоит из разных цивилизаций — европейской и американской. В них много общего, но они далеко не тождественны. Все люди похожи чем-то друг на друга, но многим они отличаются.

США видит себя как глобальный полюс либерализма. Европе ближе демократия и даже социал-демократия. России ближе евразийство. Чем дальше в Азию, тем сложнее. Китаю нравится реформированный коммунизм. Корее — нереформированный коммунизм. Японии — особый вид национал-капитализма. А арабскому миру, Ирану, Пакистану и Индонезии нравится исламская цивилизация.

Идет битва за трактовку смысла современности, и оказывается, мнения на сей счет разделились.

На повестке дня диалог цивилизаций, конфликт цивилизаций, спор цивилизаций, и никак не «конец истории». Фукуямовский тезис окончательно снят с повестки дня.