Евразийский реванш России

Очевидно, что «вина» свергнутого и убитого Саддама Хусейна — доказанная или нет — имеет довольно второстепенное значение; на повестке дня стоит официальное открытие эры прямой американской гегемонии в мировом масштабе. Провозглашенный лидерами США «американский век» и принятая Вашингтоном стратегическая доктрина отводят Америке «моральное» право поступать с различными государствами мира, попавшими в «черный список», по своему усмотрению. Это действительно «новый мировой порядок» — отныне международная поддержка, позиция ООН, согласие других крупных мировых держав «официально» ничего не значат. Век-то американский…

Но тогда же была сформулирована и альтернатива, причем исходила она не от России и Китая, а, как уже отмечалось, от стран «старой Европы».

Выступая против прямого американского вторжения в Ирак, Франция и Германия, по сути, предлагают иной сценарий глобальной геополитики: ни больше ни меньше. Вместо однополярного мира ненавязчиво предлагается многополярный, вместо американской гегемонии — демократический консенсус стран и народов, вместо контроля одной державы над всеми остальными — представительская система различных сил, с учетом изменившихся условий нового мира. При этом, несмотря на стремление любой ценой сохранить ООН и его функции, европейские державы не просто хотят законсервировать условия ХХ века: те же Германия и Франция дают пример динамичного перехода к новым формам государственности, выходящим за рамки государств-наций. Иными словами, предлагаемый континентальной Европой многополярный мир тоже открыт будущему, допускает слияния государств и наций в новые образования. Ни одна из европейских стран сама по себе не претендует на статус «полюса». Только объединяясь, Европа может вступить в новейшую геополитическую историю в качестве субъекта. Ирак — пробный камень для этого «образа мира». Как повернутся обстоятельства в этом конфликте, где пройдут границы компромиссов, какой окажется последняя «цена вопроса» — от всего этого будет зависеть ближайшее будущее человечества.

Показательно, что в те годы президент Путин поддержал позицию двух ведущих европейских держав: мы снова услышали подзабытые слова о многополярности, которые произносились после 11 сентября и начала нового этапа «дружбы» с Америкой не так часто. Путин был корректен и учтив, но едва скрывал внутреннюю радость, ясно осознавая судьбоносный характер происходящего: он прозрачно намекнул на это, заметив, что «происходящее могло случиться только во Франции», имея в виду старую традицию европейско-американских трений, где именно Париж выступал наиболее активной стороной.

На самом деле Россия тогда сделала очень серьезный и важный шаг. Это выбор Европы, континентальной франко-германской Европы, которая осторожно обозначила свои геополитические позиции и интересы в общемировом контексте и примеряется к ситуации. Всем очевидно, что «старый порядок» мироустройства стремительно ветшает, но все более выясняется, что предлагаемый США сценарий — «американский век» — не является единственным и безусловным. Готовящаяся акция против Ирака — первое подведение баланса «за» и «против». И тут начинается самое интересное: перед тем, кто однозначно говорит «американскому порядку» — Pax Americana — «нет», стоит очень серьезная проблема — какую внятную и привлекательную альтернативу предложить взамен? Ведь потенциал двуполярного мира исчерпан, и нет ни одной державы, которая могла бы сегодня конкурентно ограничить могущество США.

Здесь-то и выступает потенциал континентальных евроазиатских связей, стратегическая, пространственная, экономическая и культурная структура Старого Света — от Атлантики до Владивостока. Только авангардное объединение усилий запада и востока Евразии может создать предпосылки для мирового кондоминиума, где США будут играть огромную, пусть первостепенную, но все же региональную роль, наряду с Европой, Россией, тихоокеанскими державами.

На наших глазах происходит ферментация новой альтернативной модели мироустройства, где Европе и России отводится новая историческая роль. Очевидно, что США никак не готовы пойти навстречу этим набирающим силу тенденциям.

Ближний Восток: мечты о многополярном мире

Мы являемся свидетелями проявления воли США к построению американоцентричного мира. Это и есть главный модуль объяснения происходящего. В сегодняшнем мире остается только один субъект мировой политики — это США, и этот субъект хочет протестировать свои возможности — в юридическом, стратегическом, политическом, геополитическом и экономическом смыслах.